Выбрать главу

Заложник вырывается с воплями «уберите это от меня!» — хрен там он вырвется. Правда, специфический бронежилет закрывает всю его шею — вцепиться не получится. Продолжаю стрелять, попадаю еще дважды — а убить не получается! Эх, уж если не везет, так не везет. Заканчиваются патроны, да и сзади уже подбегают, и спереди.

Пытаюсь выхватить пистолет жертвы — хрен там, пистолета у него нет! Резким толчком швыряю свой живой щит в набегающих и с разворота бью ногой назад вслепую. Попал основательно, массивное тело кувыркается в траве.

Хлопок и свист! Я успеваю уклониться от летящей сетки, затем быстрый «маятник» — и я врываюсь в жидкую толпу, молотя налево и направо. Правда, толку мало: все в броне с ног до головы, даже в глотку никому не вцепишься. Выстрелы слева, выстрелы справа — но если они и попадают, то разве что по своим. Сбрасываю двоих в воду, еще двоих сталкиваю головами изо всех сил — но увы, шлемы крепкие.

Расшвыриваю еще нескольких, уклоняюсь от выстрела сеткой, мимо пролетают дротики с тянущимися за ними проводами: тэйзеры, мать их. Еще раз «маятник» — и тут кто-то все-таки попал.

Пока я падал, на меня все-таки набросили сеть, всадили еще один дротик и дважды выстрелили из шокера. Полностью выдохшемуся мне этого хватило, видимо.

Темнота.

* * *

Когда сознание вернулось, я осознал, что лежу в каком-то ящике типа гроба. Попытался пошевелиться — вроде, могу двигаться.

Ящик оказался стальным контейнером метр на два с мелкими дырочками для вентиляции. Интересно, если я поднапрягусь — смогу вырвать крышку из петель? Правда, надо вначале понять, какая из стенок — крышка. Наверное, верхняя.

Но выдирать ее из петель мне не пришлось, так как контейнер был вообще не заперт.

Принимаю сидячее положение, озираюсь по сторонам.

Я нахожусь в большой комнате, перегороженной стеклянной стеной, и с одного взгляда понято, что стекло армированное и пулестойкое. Дверь — двойная, типа шлюза. В комнате только стол и два стула, а за стеклом…

— Привет, Владислав, — спокойно сказала женщина лет сорока, в очках и деловом костюме. — Как самочувствие?

Рядом с ней еще двое, тоже в костюмах, один тощий, другой толстый. Один с планшетом, другой с блокнотом. И нет, наверное, это не итальянская мафия, потому что тощий — японец.

Я встал, подвигал плечами и шеей — вроде, ничего не сломано, а мелкие побои уже зажили. Перешагнул через стенку контейнера и сел на стул.

— Нужно что-нибудь? Еда, напитки, медикаменты? — попыталась продолжать знакомство «очкастая».

Я развернул кресло так, чтобы сидеть к ней профилем, забросил ноги на стол и попытался задремать: да, это надолго. Эти, видимо, будут поумнее дона Луиджи, и их не поджимает время, а стекло мне, судя по всему, не пробить.

Интервью со стригоем

— Владислав, с чем связано твое нежелание общаться? — не унималась женщина.

Я мысленно проанализировал некоторые моменты: это явно правительственная организация. Они обустроили засаду возле моего дома с участием кучи народа, там были десятки людей. Если речь о внучке дона, то она вломилась в мой дом с намерением убить меня и смотаться до приезда полиции, это все просто.

Но вот эти ребята должны были меня взять живым и увезти. То есть, не получится такое провернуть под носом у копов, а значит, у них на копов должна быть управа. Например, особые полномочия.

Да, вот это уже всерьез. Мое существование больше не секрет, потому что информация уже полетела по проводам во все стороны — в Вашингтон, в ФБР, в АНБ, в ЦРУ или хрен знает куда еще. И даже если я перебью всех, кто участвовал в моей поимке, это все равно не поможет, заставить мир забыть о моем существовании уже не получится. То есть, даже если я выберусь отсюда — скрываться далее будет куда сложнее, чем раньше. При этом я все еще не понимаю, как они на меня вышли. Слил информацию крот из «семьи»? Да нет, несерьезно. Если информатор заявит о вампире — ну кто ж ему поверит?

— … Владислав?

Ладно, придется с ней пообщаться, чтобы как-то выведать, каким именно образом они на меня вышли. Хотя я себя не обманываю: мне вряд ли удастся от них сбежать.

Чуть поворачиваю голову:

— Ну?

— Наконец-то. У нас к тебе важный разговор, но ты, наверное, и сам это понял.

— Зачем?

Это ставит ее в тупик:

— Что — зачем?

— Зачем мне с вами общаться? У нас нет тем, интересных одновременно и вам, и мне.