— Ну тогда я немного дополню эту картину. У меня биохимия, отличная от вашей. На меня не действуют ваши лекарства, а то, что действует — действует не так, как на вас. Я генетически с вами не совместим, и хотя я занимаюсь сексом с человеческими самками — ни о каком воспроизведении речи не может быть. Я как бы не совсем темнота, и вопросом возрождения мамонтов интересовался. Так вот, в этих проектах фигурирует самка слона, которая, будучи родственным видом, сможет выносить геномодифицированный эмбрион. В результате получится некий гибрид слона и мамонта. Но мы с вами ни хрена не родня, не получится нас никак скрестить. Я не знаю, какой зверь в природе мой родственник, где вы возьмете самку родственного вида?
Тут толстый ухмыльнулся:
— А нам и не нужен такой сложный метод. Владислав, тебя можно просто клонировать. А если разобраться в твоей генетике и суметь изменить мужской ген на женский — получится женская версия тебя. Да, генетическое разнообразие будет не фонтан, но лиха беда начало.
— Не надо держать меня за полного идиота, ладно? У вас не получается клонировать не то что людей, но даже животных. Овечка Долли, если на то пошло, не была клонирована в буквальном смысле, потому что технология работает по принципу «поместить ядро соматической клетки исходного существа в лишенную ядра яйцеклетку того же вида». Где вы возьмете яйцеклетку моего вида, а? А если вы доработаете клонирование как таковое — сами понимаете, что при клонировании сорокалетнего человека из одной его клетки клону в момент рождения будет сорок один год, и праздновать совершеннолетие будет седой старик!
— Все так, — кивнул толстый, — это не позволяет клонировать людей. Но тебе-то на эту проблему чихать, ты же не стареешь, верно? Так какая разница, сколько лет будет клону при рождении — один год или десять тысяч?
Я несколько секунд сидел неподвижно. Да, этот момент я упустил. Мне, впрочем, простительно: это у людей склад ума, позволяющий делать изобретения, а у меня склонности к техническому мышлению нет.
— Ладно, допустим, — согласился я и перевел взгляд на Еву. — Предположим, вы действительно в состоянии клонировать меня или женский вариант меня. Или, вернее, будете в состоянии после дорогостоящих исследований. В чем ваша выгода? Если вы собираетесь клонировать армию сильных и быстрых солдат — эта армия будет боеспособной лет через двадцать в лучшем случае, потому что взрослеем мы даже медленнее вас.
— Мы полагаем, что борьба с пришельцами затянется на очень долгий промежуток времени, — сказала Ева. — Если наша гипотеза верна и корабль, предположительно прячущийся от нас где-то за спутниками Марса, летел сотни или тысячи лет, то пришельцы не располагают серьезным наступательным потенциалом, но зато у них немеряно терпения. В принципе, теоретическая способность построить и отправить «корабль поколений» у нас может появиться в ближайшие годы, следовательно, пришельцы могут опережать нас технологически всего лишь на десятки лет. Еще проще было бы отправить корабль с поселенцами в состоянии анабиоза, но пока нет рабочей технологии анабиоза… В общем, идея заиметь если не армию, то хотя бы спецподразделение бойцов, превосходящих по своим возможностям обычного человека, сама по себе весьма привлекательна.
Я хмыкнул.
— Есть проблема. У вас склад ума направлен на создание и использование новых изобретений, потому что в процессе борьбы с неандертальцами и нами выживали именно те из вас, которые умели создавать оружие и приспособления. У нас склад ума направлен на мимикрию. Я способен выучить незнакомый язык в пару недель, но до сих пор не освоил компьютер. За тысячи лет я не сумел научиться хорошо стрелять из лука. Мне сложно использовать технически продвинутые устройства. Я и стрелять хорошо стал только потому, что арбалет и пистолет — условно единая вещь, которую нужно просто правильно направить. В общем, научить мне подобного всему тому, что знает спецназовец, будет очень непросто.
— Не особая проблема, — ухмыльнулся тощий, — потому что это нужно сделать только один раз. Вы не стареете и не уходите на пенсию. Строго говоря, если бы мне дали группу… сотрудников с вашими данными, я бы нашел им много применений везде, где главное требование к силе и скорости. Те же спасатели на пляжах, чтоб далеко не ходить.
Ева кивнула.
— В целом, верно. Вы вообще как вид были бы интересны науке, а лично ты — историкам, ты переживал и был свидетелем многих событий, не так ли? Но конкретно у нашей организации интерес вполне простой: нам приходится реагировать на многие угрозы и готовиться в полной тайне к противостоянию с неизвестным противником, и мы готовы использовать любые средства, не исключая и твой вид, Владислав. И для того, чтобы мы могли вернуть его из небытия, необходимо выполнение двух условий. Первое — это исследования, которые сделают клонирование возможным. Главная трудность в замене мужского гена женским, но это вопрос для генной инженерии. Второе… как вы сами и заметили, мамонты, будучи возрожденными и реинтродуцированными в природу, не доставят больших хлопот. А вот насчет твоего вида сомнения все-таки есть. Потому тебе придется доказывать, что тебе подобные могут играть по правилам, руководствоваться рациональными мотивами и, в общем и целом, уживаться с доминирующим на планете видом, извини за прямоту.