— Пит, Владислав — будущий киллер, так что тебе не светит, — сказал Сильвио.
Я отпустил руку Питера и улыбнулся:
— Я бы предпочел термин «контртеррорист». Правда, разницы мало, потому что если Стелла определит Питера как террориста… Ну, у меня работа простая, ты уже знаешь.
Пит заверил меня, что его попытки подкатить к Стелле — это было давно и неправда, и на этом я проблему вроде бы решил.
Потом подвалили некоторые другие гости, я познакомился с кучей разных людей, включая младшую сестру Стеллы, а также с ее дрессированным песиком, таким рыжим, вроде того, который собирал в интернете массу просмотров и лайков. Публика приличная, воспитанная, неплохо одетая. Впрочем, я-то знаю, что за респектабельной внешностью часто скрываются обычные бухгалтера, а за отличными манерами и доброй улыбкой — монстры похлеще меня. Мое дело было простое: знай себе улыбайся да периодически поддакивай и подыгрывай Стелле. На меня, конечно, посматривают с любопытством: все сплошь родня, им интересно, что за парня подцепила Стелла. А та, конечно же, прям аж светится от гордости, словно я и вправду ее парень.
— Ты только не забывайся, — тихо шепнула ей на ухо Войс.
Хы-хы, ревнует, что ли?
Затем в гостевом зале прислуга закончила накрывать стол и мы все пошли туда. Стелла мастерски играет роль идеальной заботливой девушки — не подкопаешься. Она усадила меня рядом со своей матерью, сама села с другой стороны, и вся такая милая и улыбчивая.
— Кстати, — шепнул я Стелле, — если Питер еще будет к тебе приставать — задумчиво скажи вслух, что он похож на одного типа из Аль-Каиды или Армии Освобождения Калифорнии. Он сразу одумается.
— В каком смысле?
Я ухмыльнулся:
— Это я так креативно решил проблему.
— Хи-хи-хи… Ну что, начнем?
Прозвучали поздравления в адрес юбиляра, а затем начался собственно обед.
Стелла взяла на себя роль хозяйки и сразу же положила мне в тарелку фаршированных перцев, острых баклажанчиков и рагу с пикулями и сыром.
— Вот, — сказала она, — это фирменные блюда мамы. Такое не готовят ни в одном ресторане этого штата, я гарантирую.
Я обозрел стол — множество блюд, тарелок, ваз с салатами, похлебками, закусками — просто глаза разбегаются. Ну, начнем с начала, то есть с того, чего мне так любезно наложила Стелла.
Я вилкой отрезал кусок фаршированного перца и отправил в рот. Вкус специфический, много приправ, начинка — рис и что-то еще, но без мяса. Следующим я отправляю в рот баклажанчик — он тоже фарширован чем-то необычным. Рагу я попробовал для вида — там сразу видно, что сплошная трава.
— И как вам, Владислав? — мило улыбается мама Стеллы.
Она уже явно не возражает против замены Питера на меня.
— Очень оригинально и необычно, — говорю я. — Да, Стелла, ты выиграла: я никогда раньше не пробовал ни одного из этих вот трех блюд.
— Тогда вот еще отведай голубцов с шампиньонами!
Я испытываю когнитивный диссонанс: улыбка Стеллы… она счастливая и совершенно натуральная, искренняя. Ну серьезно, можно ли представить себе такое радушие от человека, которого я в живот ножом ударил? Вот если бы там была конская доза крысиного яда — тогда улыбка была бы уместна, но из тех же тарелок накладывают себе другие гости и сама Стелла… Но нет, Стелла улыбается искренне, в ее глазах настоящая радость и веселье настоящее. Странно.
А вот Войс сидит напротив и сверлит Стеллу взглядом, полным с трудом скрываемого бешенства. Блин, она что, правда ревнует?
Голубцы с шампиньонами оказались похожи на нормальные голубцы, но с шампиньонами. Портит их только то, что шампиньоны положены вместо мяса.
— Замечательные голубцы, — говорю я. — А можно мне еще во-о-н той аппетитной подливки?
— Конечно, Владик, — счастливо улыбается Стелла, — только учти, она острая маленько.
Подливка выглядит так, словно ее приготовил повар пятизвездочного ресторана, даже лучше. В ней плавают крупные румяные поджаристые кубики, м-м-м…
Я отправил в рот сразу столько, сколько влезло в ложку. Да, остренькая…
…Соя.
— Как вам? — любопытствует мама Стеллы.
— И вправду остренькая, — говорю я и шарю глазами по всему столу.
Трава, трава, везде одна трава.
И тогда я все понял. И бешенство в глазах Войс, и безграничное счастье в глазах Стеллы. Чертова сучка все же не удержалась от мести.
Я попал на званый обед вегетарианцев.
Две могилы
И тогда я все понял. И бешенство в глазах Войс, и безграничное счастье в глазах Стеллы. Чертова сучка все же не удержалась от мести.