Слушатели кивают, соглашаются, мысленно, возможно, удивляясь, как такой вежливый я оказался таким бестактным, Стеллу малость трясет, Войс тихо давится от смеха. Ну, вот такая месть моя, подпортил поганке праздник.
— Уф-ф-ф, — картинно перевожу дух я, — все тут такое необычное и диковинное для меня, я едва ли десятую часть всего этого раньше едал… Отменная готовка, так что я малость того… переел. Вынужден отлучиться.
Я благополучно покинул праздничный зал и вышел в коридор. Для вида спросил у слуги — богато живут, однако! — где тут уборная, а сам ушки на макушке и нос по ветру.
Стелле предстоит понять одну вещь: месть — это такая штука, которая должна заставить травоядного любой ценой удержать хищника вдали от собственного стада. Такой природный механизм.
А Стелла сделала что? Сама привела его к себе домой. Такой мести впору давать премию Дарвина.[1]
Вечер, в целом, удался. После обеда были танцы, и на них я, к вящей злости Стеллы, танцевал в основном с ее младшей сестрой.
— С тобой, милая, мы еще натанцуемся, — красноречиво пообещал я ей так, чтобы все слышали. — Вот не далее, как этим вечером.
В итоге мы уехали, когда уже началось смеркаться. Я — довольный, Стелла — не очень. Ну и Войс в ярости.
— Идиотка хренова! — набросилась она на Стеллу, как только мы выехали за ворота. — Я уже молчу о том, что ты та еще змеюка, но додуматься притащить облигатного хищника на вегетарианский обед — это верх кретинизма. Голодного, твою ж мать, причем твоими же стараниями! Вот честное слово, я бы ухохоталась, если бы Владислав кому-нибудь в горло прямо за столом вцепился! Поделом бы тебе было!
Стелла вздохнула.
— Да, согласна, не очень умно и не очень гуманно. Но ты меня не поймешь, пока тебе кто-то не всадит в живот нож.
— Тот самый, который ты сама же и принесла, да? Помалкивай лучше и сворачивай вон к той закусочной!
Я, развалившись на заднем сидении, зевнул:
— Девочки, не надо ссориться по пустякам. И к закусочной тоже не надо.
Стелла резко вдавила в пол тормоз, обе девушки моментально уставились на меня.
— Только не говори, что ты и вправду затащил кого-то в темный угол и… — пробормотала Войс.
— Нет, что ты, я никого не съел. Я если ем кого-то — то только виновника своих бед, говорил же тебе, что в последний раз съел невиновного еще в бронзовом веке. Просто пускай Стелла сполна насладится своей местью. Она ведь травоядная, для травоядных месть — это инстинкт, прощать дано не всем, и кто я такой, чтобы за это судить. Ну а мне в жизни не раз от людей приходилось терпеть лишения похуже одного голодного дня, так что… В общем, надеюсь, ты довольна, Стелла.
Она засопела и тронулась с места.
— Да не то, чтоб очень. Такая вот эрзац-месть — это как разменяться на мелочи. Да и то, пытаться вот так уязвить тебя, с твоим-то долголетием — дело дохлое, я и раньше знала, что случались у тебя неприятности пожестче, нельзя столько прожить и не хлебнуть лиха, да?
— Угу.
— Хе-хе… Но ты знаешь, хоть ты по мне проехался основательно своими шуточками, все-таки я тоже изрядно повеселилась. Пихать облигатному хищнику в рот голубцы да баклажаны и наблюдать за его беспомощностью… что-то в этом есть. Ведь для тебя все это несъедобное, да?
Я хмыкнул.
— Вполне съедобное и даже отчасти приятное на вкус. Если б ты немного подумала, Стелла, то могла бы и сама догадаться, что волк, надевший овечью шкуру, вынужден уметь есть сено, иначе неспособность питаться «как все» его выдаст. То, что я из этой «травы» получаю очень мало калорий — другой вопрос, но я способен чувствовать вкус так же, как и вы.
— Ладно, облажалась я по полной, — признала Стелла. — Ты прав, вот просто взять и простить, не оставив за собой хотя бы малого последнего словца… сложно, да. В общем, будем считать, что мы квиты. Свернуть на заправку к Мак-Дональдсу?
— Я же говорю, что не нужно.
— Да блин. Мне больше не доставляют удовольствия твои страдания от голода, давай всю эту историю целиком оставим в прошлом?
Я вздохнул.
— Не уверен, что получится, но попытка не пытка. На, держи вот.
И я протянул ей маленький красный ошейник с надписью «Чаппи».[2]
Она снова резко затормозила и несколько секунд смотрела на него, не в силах поверить.
— Ах ты тварь, — прошептала Стелла. — Ты посмел сожрать собаку моей сестры?!!
Я кивнул.
— Да. И у меня к тебе только один вопрос. Если бы на моем месте был тигр, которого ты вначале оставила без обеда, а потом привезла к себе домой и он съел собаку твоей сестры… Ты винила бы в этом его или себя? Риторический вопрос, любому ясно, что виновата сама. Так почему сейчас ты винишь меня?