Я тяжело вздохнул.
— Ладно. Я тебя укушу. Только руку хорошенько спиртом протри, а то старики пахнут… так себе.
— И спрячешь меня на первое время.
— Ладно, хрен с тобой.
— Мы договорились?
— Договорились. Но вначале скажи, у кого ключи от наручников.
— Зачем? Я сам сниму их с тебя, когда буду в состоянии встать с этого проклятого кресла.
Я криво усмехнулся:
— Есть вероятность, что ты помрешь от разрыва сердца еще до того, как я тебя укушу, я вполне серьезно говорю.
— Поглядим. Но ключи у Тони.
Он перегнулся через подлокотник и с видимым трудом взял с пола небольшой чемоданчик, положил его себе на колени, открыл и показал мне его содержимое — несколько пакетов крови.
— Мне этого хватит на первый раз?
Я ухмыляюсь:
— А зачем тебе это? Луиджи, а ты помнишь, я пару минут назад сказал, что все, что ты знаешь о вампирах, неверно? То, что вампиры нуждаются в крови — тоже неверно.
— Да ладно⁈ Совсем?
— Совсем. Я употребляю кровь так же, как люди — кровяную колбасу. Изредка, по вкусу. Но без нее можно и обойтись. У крови очень низкая питательность, знаешь ли.
— Ну и как тогда?..
— Хе-хе-хе… А ты небось уже представил себе такую картинку, как пьешь кровь у сочной, сисястой красотки, да? И все так гламурно и эротично, да?
— Ну-у-у… По правде, не без этого…
— Мы — хищники, Луиджи. Мы не пьем кровь — мы едим мясо.
— Ох, черт… Погоди, а зачем ты тогда встречаешься с одноклассницей, если она — не твое «стадо»?
— Уже хрен знает какой по счету тупой вопрос, честно. Я ее трахаю, только и всего.
— Понятно… Черт, это неожиданная новость, но… ладно, думаю, я смогу с этим жить. Один хрен обратной дороги нет.
Они принялся протирать левую руку, положив пистолет на колени, а затем подъехал чуть ближе.
— Пистолет вначале положи куда подальше.
— Мне с ним спокойней.
— А мне наоборот. Если ты двинешь кони от ужаса — туда тебе и дорога, но мне не улыбается, чтобы ты в меня пальнул на рефлексе.
Он понял, что деваться некуда, и нагнулся, положив пистолет на пол, а затем протянул мне руку.
— Ну, теперь постарайся не сдохнуть, — ухмыльнулся я.
О, эти глаза, о, этот ужас на лице — давненько я уже не видел этого зрелища. В тот момент, когда кожа по центру подбородка разошлась и я разомкнул нижнюю челюсть на две половины, он поперхнулся слюной. А когда обе части разошлись в стороны и скрытые под слизистой оболочкой клыки, прежде покоящиеся вдоль левой и правой нижнечелюстных костей, вышли в «боевое» положение, дон Луиджи судорожно принялся дергать рычажок на пульте, чтобы отъехать назад.
— Со, усе песесумал? — прошипел я.
— Господи боже, что ты за чудовище⁈ — дребезжащим голосом пролепетал он.
Я спрятал клыки и сомкнул нижнюю челюсть, вернув себе способность говорить человеческим языком.
— Я — ужас ночи. Источник всех самых страшных сказок смертных и своего рода «отец» самых ужасных фольклорных монстров. Но реальность ужаснее любой сказки, и я об этом предупреждал. Увы, вампиры — красавцы только пока маскируются… А ты молодец, даже не обосрался. Так что, передумал?
Он облизал пересохшие губы и отдышался.
— Нет, — сказал он. — Мне терять нечего, лучше жить хоть таким, чем не жить вовсе.
— Блажен, кто верует.
— Ну, если я ошибаюсь — умереть всегда успею. Кусай.
Он подъехал ближе и снова протянул мне тощую, костлявую руку.
На этот раз я не стал делать все по-киношному медленно. Челюстные кости расходятся в стороны, выпрямляются клыки — и укус. Все заняло полсекунды.
Он только поморщился от боли, когда боковые зубы впились в его дряблую плоть с двух сторон. Затем я разомкнул челюсть, языком очистил клыки, вернул себе нормальный облик и сплюнул.
— Тьфу, епта, что за дрянь у тебя вместо крови? Прям фармацевтический коктейль!
Луиджи раскатал рукав обратно, поглаживая место укуса.
— Химиотерапия, обезболивающее, тонизирующее… Да уж, тот еще «букет». Как долго ждать… эффекта?
— Примерно час. Укус был очень легким.
С этими словами я вытащил руки из наручников и вправил кости больших пальцев на место. Луиджи, осознав, что теперь я свободен и сижу в метре от него, а пистолет лежит на полу, впервые побледнел.