Тишина начинала тяготить.
Хозяин дома не показывался, не отзывался ни на мысленный вызов, ни на голос, и Ратибор осмелел.
Вспыхнувший свет — светилась вся масса потолка, причем, с эффектом небесной голубизны, — волшебно изменил обстановку современной спальни с изменяющейся геометрией и цветовым насыщением: ложе кровати ослепительной белизны; невесомый прозрачный квадрат журнального столика с кипой ярких стереожурналов и видеокнопок; трансформный шкаф с бельем, похожий на выпуклый фасетчатый глаз; второй шкаф — с одеждой, наполовину упрятанный в стену, с зеркальной дверцей; какой-то сложный аппарат у изголовья кровати, похоже, медицинский комбайн; ряд ниш в левой стене, правая — сплошное окно, включающее прозрачность по мысленному приказу. Стандарт… если не считать этих странных слепых и пустых ниш… пустых ли?..
Екнуло сердце.
В одной из них заклубилась звездная пыль, разбежалась к краям ниши, превращаясь в рамку, и взору предстало объемное изображение… чужанина! Черный «дышащий» сгусток то увеличивался в размерах, теряя четкость — клуб дыма, да и только! — то опадал, превращаясь в черный гладкий монолит. Он был снят на фоне какого-то сложного сооружения из призм, гофрированных полос и решеток, а слева от сооружения стоял пограничный драккар с открытым нижним люком.
Вторая ниша (обычные программ-проекторы) показала пейзаж Марса: «обкусанная планета» была сфотографирована как раз над центром Великой Марсианской котловины — воронки, оставленной Конструктором. В третьей улыбалась женщина, красивая, с узлом тяжелых медно-желтых волос на затылке, с широкими бровями, придававшими властное выражение лицу. А из четвертой ниши на Берестова глянула Анастасия Демидова: в спортивном костюме для выступлений на корте, с ракеткой в руке, готовая отразить подачу иди удар.
Ратибор сглотнул слюну и сел на кровать — ноги внезапно стали ватными. Однако сидел недолго. Первая мысль — это квартира Насти! — уступила трезвой оценке обстановки: спальня явно принадлежала мужчине. И принадлежать она могла только одному человеку — Габриэлю Грехову, проконсулу ВКС.
За дверью возник какой-то шум, тут же прекратился, но Ратибор уже понял, что это пробудился «Умник»: кто-то установил с ним связь, обменялся репликами и отключился. В то же мгновение на панели медицинского комбайна перемигнулись зеленые огоньки, в блестящей полусфере открылась шторка и, развернувшись языком, подала стакан с янтарной жидкостью.
— Укрепляющее, — произнес автомат.
Ратибор усмехнулся, взял стакан, попробовал и выпил с наслаждением, только теперь осознав, что его давно мучит жажда. Последствия не заставили себя ждать: через минуту он был бодр, полон сил и желания действовать, и без колебаний «пошел на разведку», накинув приготовленный ему халат с абстрактным рисунком.
За дверью оказалась просторная гостиная с мебелью в стиле «русского ренессанса»: дух захватило от красоты и щемящего чувства старины! Мебель была из разряда антикварной, а не скопированной современными технологическими линиями из пластика «под дерево», и хотя отдавала архаикой, разглядывать ее можно было долго. И говорила она о вкусах хозяина больше, чем любое другое хобби. Даже эффектор «домового» — длинная «свеча» с тонкими светящимися усами — выглядел в гостиной не инородным телом, дополняя ее убранство штрихом эстетической законченности.
С гостиной соседствовал рабочий кабинет хозяина: квадратная комната с видеостенами, книжной библиотекой и кристаллотекой, с приставкой киб-интеллекта из разряда «больших думающих интелматов», которые обычно использовались, насколько знал Ратибор, только крупными исследовательскими центрами. Зачем такая машина понадобилась Грехову в качестве персонального компа, догадаться было невозможно. Кроме того в углу комнаты над черным диском висел хрустально-прозрачный метровый шар с удивительной ячеистой структурой из золотой светящейся пыли — это была масштабная модель Метагалактики, проткнутая насквозь серебристой спицей.
Ратибор внимательно оглядел панель инка, чувствуя, что и его разглядывают в свою очередь.
— Включен? — спросил он негромко.
— У вас остались сомнения? — ответил с иронией инк в пси-диапазоне.
— Уже нет. — Гость невольно улыбнулся. — Ты говорил с кем-то… несколько минут назад. Не с Греховым ли, случайно?