Впрочем, уследить за ними оказалось делом безнадёжным. Они роились под ногами людей и путров, не касаясь их, и на каждое в ответ движение людей или путров отвечали немыслимой игрой своих тел: коснуться их тоже не удавалось. Вот, казалось бы, попали в зажим руки и ноги, но непонятно каким невероятным образом избегали захвата, создавалось впечатление, что часть их тела, попавшее в безвыходное положение, на мгновение исчезала вообще, появляясь уже на свободе.
Усилия Невлоя разбудить незадачливую парочку, наконец, удались. Лепток раскрыл глаза и бессмысленным взором огляделся, долго соображая, где и с кем он. Илона, раскрыв припухлые губы, тут же закричала, чтобы её, в конце концов, оставили в покое и не мешали веселиться, но увидев склонённое над нею лицо Невлоя, испуганно замолчала и стала, как и Лепток, оглядываться, порывисто крутя головой. Узнала Камрата и успокоилась, было, но ощутила себя сидящей в неудобной позе, в сумраке и в отсутствии перед ней всей команды.
– Камрат, что со мной?.. Что с нами?
– С нами ничего, с вами тоже, – оторвался Камрат от, завораживающей взгляд игры зверушек: так и хотелось забыть обо всём и заняться только ими, руки так и чесались поймать хоть одну. – Сестерций, пусть они уберут их, этих…– он пнул ногой игруна, который, казалось, так и стремился попасть под носок сапога, чтобы его поддели, но… мимо.
– Разве тебе не нравиться? – спросил Сестерций, передав вопрос от местных торнов.
Сам Сестерций на возню вокруг него с игрунами, словно не замечал.
– Нравиться, но пусть уберут!
– Сестерций, ты, что не слышишь, что говорит Камрат? – подстегнул торна Невлой. – Пусть не мешают!
– Они передают… Люди всегда радовались… Плайванчионы тоже радуются…
– Мы здесь не для игры, – оборвал его Невлой, тут же приказал Лептоку и Илоне: – А вы вставайте!
Зверушки всё-таки отступили от разумных и замерли в ожидании – не позовут ли? Не позвали, и они короткими побежками с остановками скрылись в тёмной части подземелья.
– А мы вернёмся к разговору о дороге к Скале, – удовлетворился Камрат тем, что перед глазами перестали мелькать игруны глянцевитыми блёстками. – Сестерций, если они не знают, как к ней пройти, то спроси у них хотя бы…
– Они не должны знать, – напомнил торн. – И мы, попав сюда, в уй-юй, тоже
– Это я уже слышал. Узнай, почему между мавшами и другими роботами там, наверху, идёт война? И чем это грозит нам, людям?
– И какого Края они за нами увязались? – добавил Невлой, поддерживая вставшую Илону, ноги её не держали, подламывались.
У Сестерция, похоже, что-то не заладилось в общении или понимании со стражами порядка. Да и те тоже стал переминаться с ноги на ногу, словно им необходимо куда-то бежать, а их задерживают. А Сестерций дёргался, несколько раз порывался чего-то сказать, чалма его сползла на глаза, он её сбил на затылок, оголив часть безволосого черепа.
Камрат подошёл к нему, притронулся к руке.
– Что-то сложное? – спросил участливо.
– Нет… Да… Они мало знают о том, что наверху. Но… Как будто там все… либены защищают людей. Вот почему у них вражда.
– Невлой, ты слышал эту нелепицу? Они, оказывается, и те и другие защищают. Тогда от кого? Друг от друга?
– Слышал, – отозвался Невлой, ему приходилось держать в руках падающих Лептока и Илону. – Значит, надо держаться как можно дальше от тех и других… Эти пришли в себя, – тряхнул он удерживаемых, – и могут уже идти. Нам бы пора уходить отсюда, пока не появиться ещё что-нибудь. Не игруны, так… бегуны какие-нибудь.
– Пора… Но наверху нам спросить будет не у кого, а эти торны могут хоть что-то подсказать. Так что… Сестерций, спроси, если мы здесь, в подземелье города пойдём от дома к дому, то куда выйдем?
– Попадём в похс, – тут же отозвался Сестерций. – Я их уже спрашивал.
– А что собой представляет похс?
– Об этом знает только харт.
– Угу! А где этот харт?
– Он здесь повсюду.
– Хо-хо! – отметил Невлой ответ Сестерция. – Они нас что, за нос водят?
– А мы можем… Вернее ты, Сестерций, сможешь связаться с хартом? Спроси их.
– Это не рекомендуется.
– Ты им скажи… И резко так, – посоветовал Невлой. – Я вижу, они бояться, когда на них прикрикнешь. А ты, Камрат, сделай недовольное лицо и… больше жестов. Их дело ублажать людей… Ну, Камрат!.. Так. Вот и пусть исполняют твою волю… Сестерций, что?
– Харт может говорить с человеком, если ему разрешит конкаркум.
– Так пусть требует разрешения! Человеку надо!.. Знаешь, Камрат, ведь о подобной системе, когда никто ничего сам не решает и не делает, а ссылается на других, упоминается в некоторых анналах. Но никто этому не верит. Считают, что древние не могли так запутывать дела. Но, оказывается, так оно и было. И конкаркум сошлётся на какой-нибудь тарарам, а тот ещё на кого-то, пока голова у нас не закружится, и мы откажемся что-либо узнавать.