– Ну, чего ты ждёшь? Мы все уже сидим… Или… Что тебе говорит харт?
– Харт говорит, надо подождать… Да… В город кто-то… Харт говори, на город напали… Да… Нам лучше вернуться в дом… Да… Переждать тысяча четыреста восемьдесят третье нападение… Да…
– Этого ещё не хватало! – Свим сорвался с места и прибежал к началу рядов кресел. – Кто напал?
Торн промолчал.
Малион и Харан тоже прошли вперёд к поднявшемуся Карату.
– Я думаю, это серьёзное предупреждение, – сказал Малион. – Кто бы там не напал, но нам придётся вернуться в дом.
– Наверное, – разочаровано отозвался Камрат. – Только размечтался… Как хорошо прокатиться. И вдруг это нападение. Будто против нас, чтобы не выпускать из города.
– Предопределённость, – проговорил Харан. – Может быть, так и должно быть.
– Обосноваться здесь, в городе? Не уверен…
– Сестерций, спроси, мы можем чем-нибудь помочь? – Невлой близко подошёл к торну, так он каким-то образом улавливал общение Сестерция с хартом.
– Да, можем, – сказал после долгой паузы Сестерций. – Но не все… Да… Харт говорит… Да… Не все, говорит, могут помочь…
– А кто?
– Только, говорит… Невлой… Камрат… Орей… Грения… Да… Ф”ент… Другим надо вернуться в дом… Да…
– А я?.. Я?! – крикнул Свим. – Спроси, почему не назвали меня?.. Сестерций!..
– Да… Другим надо вернуться в дом… – повторился Сестерций, не обращая внимания на прыгающего вокруг него донельзя возмущённого Свима.
А Свим неистовствовал. У него прорвалось то, что уже давно в нём назревало…
Он вывел из Примето команду и вёл её. Никто не оспаривал его старшинства. Однако на берегу усыхающего Болота объявился Малион, тут же поделивший с ним бразды правления и даже подменившим его. А когда вошли под защиту барьера, все участники похода к Скале полностью оказались под руководством Камрата. А он, Свим, попал в разряд рядовых в команде. Кроме того, если остальные играли в ней какую-то роль, необходимость которой уже проявившуюся по мере их движения, как вот сейчас в городе Сестерций, то от него пока что никто ничего не видел, так что у него закрадывалась мысль о случайности попадания к Камрату при походе к Скале. Оттого в подземелье, вкусив питья, отвлекающего от мрачных размышлений, он попил вволю и проспал возвращение Камрата в подземелье в поисках Лептока и Илоны, встречу со стражами порядка. То есть предстал опять никому не нужной единицей.
И вот сейчас то же самое… Даже Грения… Даже этот чокнутый Орей… Даже они потребовались, а он остался не у дел.
Дать бы этому по пустому компу, чтобы не забывал, кто спас его от бандитов, кто принял его в команду, провёл через Сажаней, приютил в своём родовом хабулине… А он лепечет, пошёл-ка ты прочь и не мешай тем, кто нужен, а ты, мол, никто и ничто… Другой…
– Успокойся, Свим, – положил ему руку на плечо Харан. – Надо вернуться.
– Пусть эта кастрюля скажет мне… Почему…
– Свим. О чём ты? Сестерций здесь ничего не решает. Хорошо, что он может войти в контакт с древними службами города. И выбор кого-то из нас за этими службами, в данном случае за хартом. Им виднее, значит так и надо. Это не наше с тобой предназначение. У нас с тобой, надеюсь, всё ещё впереди… Идём, Свим.
Все уже не без сожаления покинули кресла и потянулись в дом. А названные Сестерцием для помощи в защите города от нападения, подошли к нему, ожидая от него плана своих действий. И только Ф”ент с поджатым хвостом застыл в скорбной позе между двумя группами. Для него выбор харта был неожиданным и неприятным. Не хотел он оказаться в защитниках.
Почему он оказался один среди людей. Он же – путр, ведь нападение боится людей. А он?..
Не хотят ли им пожертвовать во имя общего успеха экспедиции к Скале? И это его, как говорит, Харан, предназначение. Но он не хочет быть жертвой!.. Ч”юмта ему, наверное, уже подарила щенков. Они ждут его. А он – жертва, избранная в команду Аба-Ава для заклания!.. Авво!..
Даже замечание К”ньеца не подтолкнул его.
– Что, собака, испугалась?
Зато Свим, клокочущий обидой, не церемонился, а поддал стехару в бок:
– Иди! Не трусь! Его избрали, а у него как всегда хвост под брюхом от испуга…
Досталось от Свима и Жаристе. Она издали, уже от двери, наставляла «Сесика», чтобы он берёг себя для неё.
– Ничего с твоим Сесиком не случиться! У него здесь все родственники… а, значит, и твои… Выбирают ещё!.. Как же!..
Свим ворчал и, войдя в дом.
Впрочем, он был не одинок в своих чувствах оскорблённого невниманием к его особе при выборе защитников города от неизвестного ещё противника.
Избрание вызывало недоумение не только у него. Правда, Камрат и Невлой не вызывали ни у кого вопросов. Но Грения и Орей! Особенно последний. Оттого обойдёнными, то есть неотмеченными, забытыми посчитали себя и молодые дурбы, хотя выражали свои эмоции намного скромнее, чем Свим.