Он долго не мог поверить увиденному, ходил вокруг, протирал глаза, а Грения как будто следила за ним и старалась показать себя во всей красе…
Камрат, да и большая часть команды не разделяли вспышки разгромить что-либо камнями. Инцидент, конечно, нёс в себе неприятный факт отказа пропустить людей и путров к дороге, ведущей к Скале. Однако следовало разобраться, на чём настаивали Малион и Харан, почему их не пропустили и, к тому же заставили свершить утомительный поход по лабиринту лестниц? Считать такой вариант шуткой со стороны привратника, как предположил Ольдим, вряд ли стоило, хотя, кто знает, чем руководствовались древние? Вдруг из города некие горячие головы после чрезмерного возлияния в городе развлечений случайно или намеренно попадали сюда, и их таким способом, впрочем, не очень-то оригинальным, преподносили урок наказания и возвращали назад. А иных оправдательных предположений не находилось.
– Мы не назвали пароль, вот думаю в чём причина, – вспомнил Малион. – И, возможно, кто-то из нас этот пароль знает.
– Не уверен, – возразил Харан, но без нажима, поскольку выразил своё сомнение больше для себя, чем для других.
– Если кто-то знает, то уже назвал бы, – уныло произнёс Ольдим, опуская глаза на уровень рта.
– Но о пароле было сказано вскользь, – задумчиво проговорил Камрат. – Попробую ещё раз опросить…
Никого опросить он не успел. Крики и смех перекрыл его слова. Команда рассыпалась и бросилась в ближайший кустарник, оставляя его и Малиона одних.
– Опять что-то…
– Камрат!.. – донеслось из-за кустов.
Камрат побежал на зов, ожидая какой-то новой неприятности. Люди и путры столпились вокруг статуи, обнаруженной Овехом. И все находили, что перед ними Грения. А сама Грения, пряча глаза, затаилась за спинами других.
Камрата тоже ошеломила такая схожесть. И здесь Грения предстала перед ним обнажённой…
Почти на блеск забылись все невзгоды и заботы.
Грения!.. Он восхищался ею!..
О заботах ему напомнил Малион:
– Ты хотел спросить…
– Да… – Камрат с усилием отвёл глаза от статуи, тряхнул головой. – Послушайте меня все! – крикнул он, прекращая гвалт, поднятый не в меру оживлённой команды. – Для прохода нужен пароль. Вспомните! Вдруг кто из вас знает.
Он выкрикнул и подумал о безнадёжности своего призыва, как раздался робкий голосок:
– Надо сказать слово «ратафино»…
Люди и путры расступились, чтобы увидеть, кто это знает пароль. Ею оказалась Р”япра.
– Р”япра?.. Ты?..
Камрат с удивлением смотрел на неприметного в их команде выродка. Впрочем, он знал, ведь ему кто-то подсказал в полусне, о роли или одной из ролей Р”япры в походе к Скале. Недаром же она попала в команду. Но всё равно он не ожидал, что именно она носительница пароля.
Р”япра пыталась спрятаться за кого-нибудь, чтобы не оставаться у всех на виду. И на вопрос Камрата, отозвалась так, словно у неё перехватило дыхание:
– Д-д-да.
– А что означает это слово?
– Н-не знаю.
– Гелина и Грения, а вы? Можете перевести это слово?
Те, переглянувшись, отрицательно покачали головами.
– Пароль может быть ничего не значащим словом, – сказал Невлой. – Сочетание звуков, не более того.
– Может быть… Но Шельма! – вдруг вспомнил Камрат позывной яхты, доставившей их в Примето. – Тоже непонятное слово. Так, Малион?
– Шельма?.. Я тогда просто знал, как её позвать. А что означает… Не вдавался в подробности.
– Если это так, то зачем нам знать значение этого слова? – сказал Харан. – Пароль! Подойдём и проверим… Камрат?
– Так и сделаем… Невлой, что?
– Надо поесть, Камрат. А то мы опять куда-нибудь всунемся, где не присесть. А здесь места на всех хватит.
– Но, Невлой…
– И, правда, пора, – сказал Харан. – Пароль проверим чуть позже, не беда, но зато сытыми.
– Хо-хо! – отозвался Невлой.
Предложение поесть перед новым походом к привратнику, где можно ожидать новых каверз с его стороны, все встретили с энтузиазмом. И не только из-за того, что проголодались, но и потянуть время – только вышли из строения, и опять в него входить никому не хотелось.
Оттого ели не торопясь. Молодые дурбы, нет-нет, вскидывали глаза на статую и потом переводили взгляд на Грению, вводя её в смущение.
Она и сама украдкой посматривала на своё изображение, замечая всё новые совпадающие подробности своего тела и статуи. И никто даже не догадывался, что, например, небольшая царапина на статуе чуть повыше левой груди совпадала с полоской у неё, оставшегося от шрама, полученного в детстве на том же самом месте.