– Моблы… – обмолвился Зливан.
– Да. Орей! – позвал Малион. – Туки те же торны. Они могут управлять моблами, как Сестерций? Спроси!
– Астаматасита говорит… Могут.
– Вот и пусть гонят их за нами! А мы…
– Мы на моблах, – Ей-Фей полез на платформу.
– Кто ещё?
– Я побегу, – хрюкнул Т”евара.
– Беги!.. А остальные на туках. Орей!
– Они летят… – Сестерций сделал паузу. – Летят все. И моблы… – он явно удивился, даже покрылся аурой. – Они тоже сюда… Что-то у них там случилось… Плохое.
Камрат, оставив внизу Свима и Ф”ента, как раз поднялся к Невлою. Тот уже от Оконда знал о находке Свимом пути к Скале.
– Если все и что-то плохое, нам надо их встречать, – сказал Камрат. – Выбиваем это… Очистим вход и покажем себя. Будем пробиваться.
– Они там стерегут.
– Подлетают, – оповестил Сестерций.
– Пора! – И Камрат ухватил за лапы обезглавленной собаки, закупорившей в общей пробке вход в руину.
Она долго не подавалась. Но, в конце концов, общими усилиями – каждый тянул своё – образовалась дыра. Очистить вход от остальных трупов не составляло труда, хотя их куча основательно загромоздила пандус.
Стая собак сильно поредела. Вела она себя нервозно. То одна, то другая, взвыв, вдруг покидала стаю и куда-то убегала, другие на появление людей из руины, словно не заметила. К тому же в берметах двухстах приземлялись туки с людьми и путрами, возможно, отвлекая собак.
Невлой с мечом бросился на стаю. Но она разбежалась и покинула место недавней схватки.
Встреча. Радость. Короткие фразы. Спешка и даже толкотня перед входом на пандус. Волна подступала. Вздрагивала земля, и усиливался гул. Наконец, снаружи остались лишь моблы. Сестерций пытался их протолкнуть через протоку, но они его не слушались, отчего торн налился огненной аурой.
– Я их могу только звать… Они не хотят от меня уходить… – жаловался о Камрату.
– А если… Орей!.. Спроси туков, могут они перевести моблы за протоку?
– Астаматасита говорит… Только до воды.
– Вот и пусть это сделают. Передай! А ты, Сестерций, можешь с той стороны их позвать?
– Может быть…
– Тогда уходим!
Но Сестерций задержался. Он прощался с летающими сородичами, а точнее обрывал связи. Туки тоже уже не проявляли желания к общению. Всё-таки, несмотря на то, что они были продуктом общих создателей, их ветви далеко отстояли друг от друга, точно так же как вьючные их варианты.
Земля задрожала.
– Что за Край! – вяло ругнулся Поприн. Он лежал, привалившись спиной к стене. – Эй, Лакой! Что там ещё?
Лакой стоял в проёме двери разрушенного и лишённого кровли дома на окраине посёлка. До того он видел прилёт и отлёт туков, оповестил о том Кемеша. А Кемеш буркнул недовольно:
– Вот и пусть летят.
Возвращение дурбов вначале обеспокоило его, так как сулило неопрятности. Начнут их искать. А против всех не устоять. Значит, надо будет забиваться куда-нибудь под землю. Так что пришлось пережить почти праузу в настороженности. Зато после их отлёта оценивал своё состояние, чуть ли ни проявлением трусости.
Сейчас Лакой стоял и чувствовал, как под ногами дрожит входная плита, слышал нарастающий гул, но ничего не видел, что могло бы всё это вызвать.
– Сам иди и посмотри! – огрызнулся он на капризный вопрос Поприна.
– И пойду! – почти с угрозой в голосе сказал Поприн и поднялся с пола.
Кемеш тоже встал. Прислушался.
– Землетрясение… Но странное. Будто что-то надвигается. Так было в недавнем наводнении на Ренце у Пертока. Помните?
– Вода? – обернулся к нему Поприн. – Здесь? Болото до дна пересохло. А ты – половодье…
– Кемеш! – выкрикнул Лакой. – Надо… – Он вбежал в тесную прихожую. – Вода! Волна!
Кемеш подался к двери.
Вал воды иссякал, превратясь уже в прибойную волну, плеснувшую далеко на берег, чтобы остановиться. Однако к посёлку он ещё надвигался стеной не менее двух берметов в высоту, круша на своём пути всё, что не могло устоять под его напором.
Вверх полетели брызги от столкновения с руинами. Гул перерос в грохот.
Оприты, отступив от входа, обречённо переглянулись. Волна накатилась, на мгновение перекрыла небо, залила нутро руины до уровня остатков кровли, тем самым, дав возможность людям не быть унесёнными, а зацепиться за верх изломов стен, а затем взобраться на них. Одежда вытесняла воду, но ноги оставались в ней. Вокруг, кружа мусор, играли водовороты, из подземелий вырывались пузыри воздуха, на их месте возникали воронки – вода уходила в подземелья.
Кемеш поднял ноги, уткнулся в колени лицом, чтобы не видеть испуганных лиц своих опритов. Сквозь шум услышал крик Лакоя, зовущего его. На зов нехотя поднял голову. Лакой стоял и показывал рукой в сторону, откуда стремительно неслась вода. Оттуда надвигался целый остров сцепленных корнями и кронами деревьев.