Оприты долго в безмолвии наблюдали, как перед куполом команда стала уплотняться.
– Нам надо к ним, – наконец, сказал Лакой. – Мы должны быть вместе.
Поприн в ответ недовольно рыкнул, но и он перед лицом их конечной цели воспринимал разумность сказанного Лакоем. Конечно, всё будет не так просто с теми, кому он угрожал мечом, тем более что перед ним тогда были в основном женщины и дети.
И это случилось с ним. А ведь он считал себя чуть ли не образцом великодушия для большинства опритов, обычно смелых только перед слабым или беззащитным противником.
К тому же перед ним стояли многоимённые.
Ему самому не было нужды менять нэм.
Обычный инег, он вырос в захудалом городке на окраине бандеки. В оприты подался уже лет в двадцать пять, по сути, мальчишкой. Первые годы ещё возвращался на зиму домой, но вскоре знакомство с опритами из многоимённых позволило ему зимовать в их дуварах, приобщаться к их образу жизни. Правда из-за своего грубого невыдержанного нрава он редко надолго задерживался в той или иной банде. Только у Кемеша он как будто обрёл постоянство. И между ними установилось некое согласие, прощающее Поприну его порой дурные выходки.
Но что теперь вождь думает о его поступке? Он многоимённый, его взгляды на отношения между людьми иные, чем у него, инега. Сколько раз убеждался в этом.
Вот и после ухода от команды Аба-Ава Кемеш не перекинулся с ним и словом одним.
В избранность свою, о которой твердил Селек, не верил; никогда ему не случалось слышать от кого-либо предсказания о некой своей скрытой предназначенности в будущем.
Однако что-то с ним происходящее не противоречит всем его представлениям. Неужели и вправду избранный?..
Вначале это слово и его содержание раздражало. А сейчас, глядя на тёмные фигуры, шествующие к куполу, людей и путров, он, пожалуй, впервые осознал о своей какой-то причастности к той реальности, что сохранили легенды и сказки о древних, бытующие в сознании его современников.
Осознал и даже задохнулся от мысли – он достиг, именно достиг Узла Перехода. Что думают и ощущают его спутники, он не знал, но слышал неровное дыхание Селека, шорканье ног Кемеша, видел порывистость Лакоя, готового броситься вдогонку команде. И вдруг из его гортани раздалось:
– За ними!
Их заметили не сразу, так как взоры команды были прикованы к куполу. Но вот тявкнула Х”вьюся, недовольно захрюкал Т”евара, хохотнул Невлой.
– Камрат! – окликнул Свим. – Кемеш!
– Они, – не удивился Камрат.
– Да, они, похоже, должны были дойти, – сказал Малион. – Они что-то знают полезное нам.
– Подождём?
– Догонят… и потом… сами видите, – замедлил шаги Камрат.
Будто до того монолитное покрытие площади перед подходом к куполу неожиданно стало опускаться, создавая перед командой своеобразный жёлоб, а в его конце преобразовался край купола. Приплюснутые до того две арки входов под купол становились выше. Над ними то, загораясь, то угасая, замерцали разноцветные строки каких-то надписей. Засветился простенок между арками, и в нём появилась миниатюрная фигурка миловидной девушки с пышной причёской. Она повела рукой, что-то проговорила, обрела объёмные формы и выпрыгнула навстречу команде, заставив её остановиться.
Но сделав два-три шага, девушка растворилась, уступив место в простенке смеющемуся мужчине; на его неприхотливом одеянии висели какие-то предметы, а в руках у него увесистые сумки, под мышками пухлые свёртки, за плечами топорщились какие-то палки. Мужчина стал что-то говорить, но тут сверху опустилась шторка серой дымки и смыла картинку.
Ненадолго.
Появился текст. Одна его буква стала разрастаться и превратилась в строгие колонны массивного здания, а на его фоне, повиснув в невесомости, заколебалось странное создание, похожее на спрута с многочисленными щупальцами. И это творение тоже заговорило, громко и чётко.
– Он…н…о… сказало… – задохнулась Грения. – Оно сказало. Вода Крапоса… чиста и полезна.
– Только в ней… здоровье, – тут же добавила Гелина. – Нас зовут всех… погрузиться…
– Хо, хо! – сочно рассмеялся Невлой. – Зовут!
Спрут отёк, словно омываемый струями дождя. Вместо него возник тёмный шар, вначале небольшой, он рос в размерах, создавая впечатление быстрого приближения. Взорвался и показал красивую картину – залитая солнцем долина, а по краям излом диких скал…
– Это Узел Перехода. Вот и зовут. Каждый к себе, – сказал Малион. – Я ожидал, но не такого примитива.
– Так и должно быть, – возразил Харан. – Вспомни закон Влияния. Только слух и зрение. И никакого иного давления.
– Так-то оно, может быть, и есть. Но примитив. Древние могли завлекать иначе.