– Куда? В Сох?
– Не обязательно… Там уже сейчас Теском рыщет, если ему надо меня найти. – Калея кивнула. Ольдим помедлил, спросил: – У вас что, есть какое-то предложение?
– Есть, – с жёсткими нотками произнесла Калея. – Для того я вас с Ертоном и позвала.
Свим тяжело вздохнул. Не нравился ему разговор. Опять кто-то, сейчас вот Калея, то бишь, Зарима Зенда Задарак, навязывала ему своё решение, придуманное и продуманное без его участия. Опять его хотят использовать в своих интересах. Опять над ним хотят установить контроль. При этом, загоняя в угол намёками, да что там намёками – в лоб об опасности со стороны Тескома, пожелавшему любыми способами достать Камрата, то есть Три-Бланку, чтобы через мальчика вершить какие-то свои, непонятные делишки. И во всём этом он оказался как бы крайним.
«Мутные звёзды!» – воскликнул он про себя. – «Думал о свободе, идя сюда, а попал…»
Он заёрзал в тяжёлом вечном кресле, простоявшим здесь, может быть, тысячелетия. Калея обожгла его взглядом. Она, наверное, как и Малион, могла проникать в мысли собеседника. Свим непроизвольно поёжился и сжал пальцы в кулаки.
– Так что вы предлагаете? – нетерпеливо спросил Ольдим, ему не понравился жёсткий тон Калеи, как если бы она уже распорядилась им, а он не имеет права что-либо сказать против её решения.
– Сейчас, – сказала она и словно к чему-то прислушалась. – Не торопись, Зинема. Нам для беседы нужен ещё один участник… Он уже на подходе.
Дверь в комнату открылась, и в неё, пригибая голову под притолокой, ввалился громадный молодой человек. Он быстро оглядел сидящих в комнате людей, залучился радостной улыбкой на прекрасном, без изъянов, лице, и воскликнул:
– Свим!… Ольдим!… Наконец-то!..
– Грения, если ты ещё раз пристанешь ко мне с этим, мы рассоримся! Ну что ты нашла в этом мальчике? Он же младше тебя лет на десять… Пусть на восемь. И кто бы он там ни был, он ещё – мальчик. Совсем ещё маль-чик!
– Харан говорил…
– Он предполагал… – Гелина запнулась, грусть омрачило её лицо: «где ты, милый Харан?»
– Нет, он знает! – Грения капризно притопнула ногой.
Гелина вздохнула.
– Но, Грения. Я не знаю, где он сейчас. Я даже не знаю, где Харан. Где Свим, где Жариста, где все…
– Они же обещали… – плаксиво сказала Грения.
– Никто нам ничего не обещал. Да и если обещали, то не тебе, а мне… Сама посуди. Зачем ты им всем? Свиму, Харану, да и… Камрату?.. А что – Камрат? Он, быть может, и хотел бы с тобой и Думарой поговорить, но так же, как и ты, наверное, дальше хабулина или где там его сейчас определили, шага шагнуть не может. Пойми, пока за нами с тобой и за ним охотиться Теском, лучше отсидеться в дуварах и нигде не показываться.
Теперь от её слов вздохнула Грения.
– Так надоело здесь! Никуда не выйти, никого не видеть, – на её глазах навернулись слёзы. – Так можно всю жизнь просидеть и никогда не иметь детей.
– Что, что?! – широко раскрыла глаза от удивления Гелина. – Каких ещё детей? Ты это… Тебе ещё всего двадцать три года… Пусть больше. А ты уже о детях!
– Тебе было всего двадцать восемь, а у тебя уже был Харан.
– Так двадцать восемь, а не двадцать три. И не будем же мы, надеюсь, тут отсиживаться пять лет.
– А если будем?
– Ну что ты, Грения! Скоро всё изменится. А не изменится, сбежим куда-нибудь, а?
– В руины! – глаза Грении засветились. – Соберём всех наших и… Нет, мы не сбежим, – закончила она грустно.
– Ещё как сбежим!
– А твой ребёнок?
– Какой ребёнок? – задохнулась Гелина.
– От Харана. Какой ещё? – надула губы младшая гита.
Гелина долго не могла прийти в себя. Что ждёт ребёнка, она сама узнала только что, а о том уже известно даже Грении.
– Откуда?.. Откуда ты знаешь?
– А, все знают, – будто о безделице поведала Грения. – Да и что в этом особенного? Вы с Хараном…
– Грения!… Что тебе дался Харан?.. Тебе вредно общаться с взрослыми женщинами.
– Я и без них всё знаю. Они такие же, как и ты. Только шепчутся. Вот Жариста…
– Это она тебе наговорила обо мне?
– Почему наговорила? Она вообще говорила обо всём. И ты тут ни при чём… В конце концов, должна я знать всё. Я тоже буду женщиной…
– Грения! – схватилась за грудь Гелина. – Слышал бы нас твой отец, он опять бы сказал, что мы – странное поколение… Он так говорил. Мол, последние примерно пятьдесят лет родятся люди, не похожие на своих родителей.
– Мы-то с тобой похожи, – недоверчиво произнесла Грения. – Что они, то и мы.
– Мы не похожи на них не лицами, а в другом. В нашем поведении, в мыслях. Мы, то есть наше поколение, меньше прячемся в домах и хабулинах, а выходим чаще на улицы и даже за койну. Будто бы стало больше опритов, как себя называют бандиты, а так же бойцов Тескома, хожалых, лесовиков и изгоев… Мы вот с тобой… И Харан, и Свим, и Камрат тоже такие. Непоседы. Из странного поколения. И даже этот дурак Зиберлан… Оттого его восстание.