– Ещё шаг… – заикаясь, сказал он Тлуману. – И всё бы…
Думерт сам переживал подобное. А ведь опережал Кемеша, но в берметах десяти он как будто услышал внутренний голос, крикнувший ему: – Стоп! Но вернее всего, он услышал Знающих и поверил им.
А Знающие слезли с вьючных торнов, протолкались через ругающихся почём зря тескомовцев и бандитов, и приблизились к завесе.
– Они чего это задумали? Снимут барьер? – с надеждой спросил Туман Кемеша.
– Сейчас узнаем. Оген, мы можем пройти?
Оген чуть повернул голову к нему.
– Вы – нет! А нас зовут!
– Кто вас может звать? – наливаясь гневом, бросил Кемеш. – Вы нас завели! Чтобы бросить?.. Уничтожить?.. Вы!
Но Знающие его не слышали. Они взялись за руки и обречённо, как можно было судить по их опущенным плечам и осторожности, двинулись на завесу.
Кемеш в ярости выхватил кинжал и метнул его в спину огена. Но стремительный полёт клинка оборвался бледной искрой, как только он коснулся мерцающего разноцветного полога, сомкнувшегося за Знающими.
Не успел он пережить бессмысленной потери кинжала, послужившим ему лет сто и ценимый им, поскольку тот был из настоящего металла и вечным, как кто-то из его опритов, грубо оттолкнул его, как стоящего на дороге, и бросился на барьер…
И… оказался по ту его сторону. Возникший общий вскрик из десятка глоток вслед безумцу, сменился возгласами удивления.
Оприт оглянулся, и Кемеш узнал в нём Орея, подвязавшегося в банде уж лет двадцать. А Орей, оторопело глядя перед собой, постоял и шагнул назад, покинув зону защиты.
– А-а! – закричали ободрённые его успехом бандиты и тескомовцы, и не менее десятка кинулись к радужной завесе.
Вспышки… И только чёрная пыль ссыпалась на землю.
– Ты!.. Что наделал? – Кемеш с кулаками набросился на Орея.
– А я что? – в отчаянии воскликнул Орей и под натиском вождя банды отступил и опять оказался за гранью, только что спалившей в прах людей.
Кемеш отскочил назад в бессильной злобе невозможности достать оприта, забегал туда-сюда. А Орей, широко раскрыв от недопонимания ещё того, что он сделал, следил за его судорожными метаниями с той стороны барьера. Вдруг он оглянулся, словно на окрик, нерешительно потоптался на месте и, наконец, неуверенно ступая, как по скользкому льду, стал без оглядки уходить по дороге за Знающими.
– Я тебя ещё достану!.. Ты у меня ещё пожалеешь!..
Вождь опритов охрип, выкрикивая проклятия, наконец, взгляд его упёрся в Ий-Соя.
Ий-Сой тоже был Знающим, но у него никакого контакта с ушедшими за барьер не существовало. Они его будто не замечали, а он не навязывался к тесному с ними общению. Да и в банде, к которой прибился лет пять назад, он держался как обыкновенный оприт без каких-либо замашек Знающего.
– А ты, какого Края, тут стоишь? – закричал на него Кемеш. – Тоже показать себя хочешь? Как же…
– Мне здесь не пройти, – попытался объяснить Ий-Сой и благоразумно отступил от него за спины опритов, но Кемеш, похоже, его не слышал и даже тут же позабыл о нём.
А Тлуман тем временем философски констатировал: он же знал о таком окончании их всполошённого бега в попытке догнать не догоняемое. Камрата или кого там по-настоящему нэму не могли догнать как заложенного в образе мальчика, а ныне, когда он изменился, это, наверное, не подвластно никому.
Люди позади Тлумана неожиданно притихли, подняв головы вверх: к ним опускался воздушный шар.
Мерсьек выскочил из гондолы, завидел Тлумана.
– Не пострадали? Это же убивает!
– Знаком, что ли? – грубо спросил Кемеш, всё ещё не успокоенный предательством Знающих и Орея.
– Знаком… А-а, старый знакомый!
– Тулоном его зовут, – поспешил подсказать Тлуман, и тут же без передыха: – Мои пятеро сгорели…в прах.
– А эти… сволочи прошли! – выкрикнул Кемеш.
– Кто?
– Знающие, – ответил Тлуман. – Их якобы позвали, и они прошли. Во-он они. Парочка… А за ними…
– Я ему бы… Им бы с шара камень на голову сбросить!.. Да я бы сверху сам спрыгнул и придавил бы их! – продолжал неистовствовать Кемеш.
Мерсьек покачал головой.
– Мы тогда тоже так думали… Ни от кого даже дыма не осталось. Лишь нам с Капуром повезло… Повезло не сгореть. Мы во время выпрыгнули из гондолы. Я упал в яму с водой, а он… – голов Мерсьека дрогнул, – насмерть о землю.
Тлуману показалось, что в глазах Мерсьека даже блеснули слёзы. Наверное, показалось, так как Мерсьек деловито сообщил о большой группе людей, подходящих сюда вдоль берега.
– Это наши.
– Тебе лучше знать… Прошлый раз это возникало при каждом подлёте… Знавал и тех, кто хотел доплыть до Скалы на лодках и даже под водой. Но их ожидала та же участь: дым столбом вверх и – всё!