Д’Агоста!
И в этот момент Смитбек догадался – нет, он теперь точно знал, где скелеты.
Он осушил стакан, соскользнул с табурета и зашагал по роскошному красному ковру к ряду телефонных будок в вестибюле. Бросив четвертак в щель ближайшего аппарата, Билл набрал нужный номер.
– Говорит Керли, – произнес дребезжащий от старости голос.
– Керли! – радостно завопил Смитбек. – Это Билл Смитбек. Как дела?
– Прекрасно, доктор Смитбек. – Керли, проверявший пропуска у служебного входа в Музей естественной истории, всех величал докторами. Правители приходят и уходят, династии возвышаются и рушатся, а Керли – Смитбек в этом не сомневался – пребывает вовек в своей бронзовой будке, проверяя удостоверения личности.
– Керли, в котором часу в среду прибыли машины «скорой помощи»? Те самые, которые подъехали парой. – Смитбек говорил быстро, в надежде, что древний страж не знает о его репортерской карьере.
– Сейчас соображу, – протянул в своей неторопливой манере Керли. – Похоже, что я ничего подобного не припоминаю, доктор, – сказал он после недолгого молчания.
– Неужели? – обескураженно спросил Смитбек. А он ведь был совершенно уверен.
– Да, вот так, – ответил старик, – если вы, конечно, не имеете в виду ту карету «скорой помощи», которая подъехала без огней и сирены. Если вы говорите о ней, так она прибыла ночью в четверг, а вовсе не в среду. – Смитбек слышал, как старик шуршит страницами журнала дежурств. – Да, это произошло около пяти утра.
– Верно, в четверг. И о чем я только думаю? – Смитбек поблагодарил вахтера и, едва не приплясывая от восторга, повесил трубку.
Ухмыляясь от уха до уха, он вернулся в зал. Один-единственный телефонный звонок – и он узнал то, что Гарриман безуспешно пытается выяснить вот уже несколько дней.
В этом был смысл. Он знал, что д’Агоста и в других делах прибегал к помощи лаборатории музея. Одним из таких дел было расследование убийств, совершенных Музейным зверем. Лаборатория была хорошо защищена, так же как и весь музей. Вне всякого сомнения, лейтенант призвал себе на помощь старого, напыщенного доктора Фрока. Не исключено, что он пригласил и бывшую помощницу Фрока Марго Грин, с которой Смитбек был дружен в дни работы в музее.
«Значит, Марго Грин», – подумал Смитбек. В этом направлении, видимо, тоже стоит поработать.
Он подозвал к себе бармена.
– Падди, я, пожалуй, продолжу с «Исли», но только из другой винокурни. Пусть на сей раз будет «Лафрейг». Пятнадцатилетней выдержки.
Он приложился к стакану с великолепным виски. Десять баксов за одну выпивку. Но продукт стоит каждого пенни.
«Как раз твое жалованье за два года», – дразнил его Гарриман. Смитбек решил, что после очередной статьи на первой полосе он явится к Мюррею и потребует прибавки. Куй железо, пока горячо!
С ержант Хейворд спустилась по длинной металлической лестнице, открыла узкую, покрытую бурой ржавчиной дверь и вышла на обочину заброшенного железнодорожного пути. Следом за ней, держа руки в карманах, появился лейтенант д’Агоста. Сквозь ряд решеток над их головами пробивались солнечные лучи, высвечивая летающие в воздухе пылинки. В обе стороны, растворяясь во тьме, убегали рельсы. Лейтенант обратил внимание, что, оказавшись под землей, Хейворд стала передвигаться совсем не так, как на поверхности. Ее походка сделалась бесшумной и осторожной.
– Где капитан? – спросила она.
– Идет, – ответил д’Агоста, очищая подошву о металлическую окантовку обочины. – Вы пока шагайте вперед.
Он смотрел, как Хейворд по-кошачьи настороженно уходит в глубину тоннеля. Узкий луч ее фонаря рассекал лежащую впереди тьму. Сомнения, которые он испытывал, посылая вперед эту крошечную женщину, окончательно оставили его: Хейворд чувствовала себя здесь в своей стихии.
Уокси же, наоборот, потерял уверенность в тот момент, когда они два часа назад спустились в подвал дома из красного известняка. Здесь, в подвале, тремя месяцами ранее обнаружили первое тело. Сырое помещение было забито старыми бойлерами, на потолке болтались растрепанные провода. Хейворд молча показала на матрас, разложенный за почерневшей печью. Пол вокруг матраса был усеян пустыми пластиковыми бутылками и рваными газетами. Это было жилище убитого. На матрасе остались следы кровавого пятна диаметром в три фута, и в этом месте матрас был изгрызен крысами. Над матрасом, на ржавой трубе висела пара драных спортивных носков, поросших, словно мехом, зеленой плесенью.