Комплексные междисциплинарные исследования позволяют понять ранее найденные изделия в контексте исторической топографии и реконструируемого на момент сражения ландшафта. Таким образом, в находках с Куликова поля вскрывается совершенно новый пласт информации. С одной стороны, мы получаем вещи, имеющие более точную территориальную привязку, с другой — расширяется спектр рассматриваемых предметов. Обретают смысл маловыразительные обломки, пластины, орнаментальные накладки, которые могли относиться к деталям поясной и конской фурнитуры, а также предметы походного быта. Однако в поле зрения попадают вещи, не всегда связанные с событиями 1380 г.
Рассмотрим наиболее выразительные предметы вооружения и снаряжения всадника и верхового коня, найденные за последние годы.
На предполагаемом месте Донского побоища найдено шесть наконечников стрел, фрагмент панцирной пластины, обрывок оторочки кольчатого доспеха, наконечник сулицы. С большой долей осторожности следует упомянуть фрагменты изделий, которые могли быть не связаны со сражением, среди них — вток копья, две изломанные втулки копий, предметы, которые были интерпретированы как обломки наконечников копий, три обломка топора. Помимо предметов вооружения следует упомянуть находки миниатюрного калачевидного кресала, булавки древнерусского облика, подпружной пряжки, серии ножей древнерусского облика. Характерно, что данные бытовые предметы, как правило, находятся в непосредственной близости к оружию и образуют своеобразные скопления. Среди прочих вещей следует упомянуть сильно деформированное изделие, отдаленно напоминающие обломок шлема с наносником, несколько небольших фрагментов пластин с выступающими клепками и небольшими отверстиями, которые могли являться фрагментами панцирных пластин.
Одной из первых находок во время поисковых работ в районе балки Зеленая Дубрава был крупный, ромбовидный по форме пера наконечник стрелы с расширением в нижней половине. Длина сохранившейся части 10,5 см, длина пера 6,2 см, ширина пера 3,5 см, длина черешка 43 мм (Рис. 7, 37, 1). Из-за плохой сохранности отнести его к определенному типу затруднительно. По ряду таких признаков, как наличие упора для древка, вогнутые плечики и пропорции пера 1:2, наконечник может относиться к типу 40 варианту 2 (по А. Ф. Медведеву[65]). Наконечники данного типа имели наиболее широкое хождение в ХІІ–XІV вв. Также в районе балки Зеленая Дубрава был найден фрагмент черешкового наконечника стрелы, клиновидного по форме пера, вытянутого, уплощенно-ромбического в сечении. Реконструируемая длина наконечника составляла 75 мм, сохранившаяся длина фрагмента 45 мм, ширина пера 13 мм, реконструируемая длина пера 45 мм (Рис. 9; 37, 3). Наиболее близкие аналогии среди древнерусских наконечников (тип 44 по А. Ф. Медведеву) датируются с IX по XIV в. включительно[66]. Известны они и для более позднего времени вплоть до второй половины XVII в. и относятся к самому распространенному типу стрел Московской Руси (тип 6 по О. В. Двуреченскому). На позднесредневековых слободах г. Епифани они являются доминирующим типом наконечников стрел[67].
Аналогичный наконечник стрелы был найден в 1995 г. местными жителями в районе д. Самохваловки. Проведенные на месте находки поисковые работы не дали сопутствующего материала. Реконструируемая длина наконечника — 75 мм, сохранившаяся длина фрагмента 68 мм. Ширина пера 15 мм. Реконструируемая длина пера 45 мм. Характерной особенностью образца является линзовидное сечение пера (Рис. 8; 36, 4).
К северу от Хворостянки при поисковых работах был найден обломок наконечника стрелы, представлявший собой узкую вытянутую лопаточку без упора для древка (Рис. 10; 36, 2). Стрелы с наконечниками такой формы относятся к типу 58 (по А. Ф. Медведеву) и датируются X–XIII в.[68] В более позднее время они известны на Северо-Западе Руси в единичных экземплярах в слоях XIV — начала XVI в.[69]
Там же на поисковом участке № 12 был найден обломок лезвия топора. Ширина лезвия 40 мм, длина сохранившейся части 43 мм (Рис. 12; 37, 6). Судя по размеру и весу сохранившейся части лезвия, топор по функциональному назначению мог относиться к боевым топоркам, которые характеризуются либо специализированными формами, либо представляют собой облегченные варианты устоявшихся типов рабочих топоров[70]. Именно для конца ХІV–XV в. характерно возрождение традиции применения боевых топоров в военном деле удельных княжеств Северо-Востока Руси[71].
67