– Вы экономите двенадцать рублей в месяц, – ответила она.
Следующие пять минут Скутельник вслед за Тамарой Петровной отстукивал костяшками пальцев по крышке пианино ритмы и воспроизводил голосом ноты, взятые ею на инструменте. От волнения испытуемый вспотел, несколько раз «запустил петуха», но в ноты попадал исправно. Завуч одобрительно кивнула:
– Вы очень зажаты, – сказала она. – Это пройдет со временем. В целом вполне прилично. Сейчас я покажу вам классы сольфеджио и музыкальной литературы. Кстати, посещение хора обязательно для всех. У вас растерянное лицо. Вас что-то смущает?
– По правде говоря, читая объявление в газете, я думал просто научиться петь, но и предположить не мог, что окажусь в музыкальной школе, – признался Венедикт.
– Вы женаты? У вас семеро по лавкам? Вы посвящаете все свободное время любимому хобби?
– Нет, но…
– Тогда какая вам разница, на что тратить свое время, которого, как я понимаю, у вас предостаточно.
Завуч развела руками и приподняла плечи. Венедикту оказалось нечего возразить. Он пошёл по коридору вслед за Тамарой Петровной.
В какой бы кабинет они ни заглядывали – везде кипела жизнь. Венедикта изумил возраст «учащихся». В свои неполных двадцать четыре года он оказался самым молодым из всех учащихся, кого ему довелось увидеть в классах сегодня. Например, в зале на втором этаже мужчина пенсионного возраста с красным от натуги лицом у рояля под аккомпанемент педагога пытался взять «ля» второй октавы. Со второй попытки ему это удалось. Совершенно лысый, в черном костюме и белой рубашке певец походил на пингвина.
– Заместитель главного редактора республиканской газеты Рафаил Данилович, – шепотом пояснила завуч. – Благодаря его содействию наше объявление увидело свет почти бесплатно.
В следующем классе очень тучный гражданин, с очень большими грубыми на вид руками, с самозабвенным лицом растягивал меха баяна, сидя на стуле. Не прекращая играть, он дружески кивнул Тамаре Петровне и довольно бегло прошелся по клавишам инструмента. Про себя Венедикт окрестил его «трактористом».
За соседней дверью двое молодых мужчин, усевшись друг против друга и закинув ногу за ногу, тихонько наигрывали испанскую мелодию на гитарах. Один из них небольшого роста, мускулистый, едва слышно подавал реплики партнеру. Преподаватель, решил Веня и нарек его «качком».
В другом классе сорокалетняя дама выводила мелом на доске ноты. За ее спиной сидели за партами женщины и мужчины с сосредоточенными лицами и записывали в тетради.
Из актового зала слышалось хоровое пение. В приоткрытую дверь были видно, как около двадцати человек обоих полов не моложе тридцати пяти лет старательно вытягивают украинскую народную песню о девушке по имени Ганзя. Хористы смотрели то в ноты перед собой, то на дирижера в синей юбке и белой блузе.
К «народной самодеятельности» Веня относился скептически. Он допускал ее в застольных мероприятиях, необходимых для единения родственных душ. Но чтобы вот так, ни с того, ни с сего без закуски, да на сухую?! В груди заворочалась тоска. Тамара Петровна чутко уловила настроение новичка и поспешила заверить, что в репертуар хора включены джазовые произведения и даже кое-что из «Битлов». Сообщение насколько заинтриговало Веню, настолько и обескуражило. Всю оставшуюся часть экскурсии он пытался представить себе, как двадцать глоток после Ганзи дружно грянут «Yesterday» или «Can’t buy me love». В ближайшие дни, ему, судя по всему, предстояло принять участие в этом действе.
«Это тебе, брат, не стены в библиотеках разукрашивать», – подумал Веня, а вслух спросил:
– А цимбалисты у вас есть?
– Нет, а что? Хотите себя на струнных инструментах попробовать? – поинтересовалась завуч.
– Неплохо бы послушать, как звучит композиция «Deep purple» «Дым над водой», переложенная на цимбалы.
– А вы язвочка, – отметила Тамара Петровна. – Вам у нас не понравилось? – ее голос дрогнул. В глазах мелькнула грусть.
Веня вовсе не хотел обижать эту милую женщину. Он решил впредь обходиться без колкостей, а вслух поспешил успокоить.
– Все замечательно. Вы не обращайте внимания на мои реплики. Это я скорее от смущения. Защитный рефлекс. Не хочется выглядеть клоуном. Великовозрастный детина явился в первый класс музыкальной школы, чтобы не гнущимися пальцами мучать инструмент и ваш слух. А когда возьмусь выводить рулады…
– По-вашему, все кто здесь занимается – клоуны?
– Нет, конечно! – вскликнул Венедикт.
– Ну, так не комплексуйте. А на счет «рулад» – у вас приятный баритон. Пойдемте.