– В полку мудаков – прибыло!
Борис снова засмеялся и вытер указательным пальцем выступившие слезы.
– Нет, Веня, без шуток, – отсмеявшись, снова взялся за допрос младший брат, – чем намерен зарабатывать на жизнь?
Венедикт сощурил глаза и изобразил серьезность.
– Слышали про хрустальный череп «Метчелл-Хеджес», что в 1927 году был найден у руин древнего алтаря индейского племени майя в Гондурасе? – спросил Венедикт.
– Какая-то сказка, про необыкновенную находку в Белизе, бывшем Британском Гондурасе, – подтвердил Арнольд Казимирович. Редактор ведомственного журнала «Лесная промышленность», он был вынужден много читать специальной литературы о лесах и о связанной с лесами промышленности. Чтобы окончательно не озвереть, не свихнуться и не сыграть в деревянный ящик от нервного истощения, Арнольд Казимирович в час досуга перелистывал научную фантастику, переключая закипевшие на работе мозги. Он прекрасно знал, как и для чего в прессу запускаются «утки». В период наступившей «гласности» молодые стаи пернатых с гоготом перелетали из одного периодического издания в другой. Обыватель, осатаневший от бесконечных отчетов о «рекордных намолотах» и «небывалом трудовом энтузиазме», с готовностью и благодарностью ловил и впитывал всевозможные небылицы, которыми их потчевала «освобожденная пресса». – Я ничего не имею против научной фантастики, но морочить людям головы чепухой о таинственной находке, да к тому же выдавать ее как серьезное археологическое открытие – это шарлатанство.
– Подожди, подожди, папа, – запротестовал Борис. – Дай сказать человеку.
– Есть версия, что таких черепов в мире тринадцать штук, – продолжил Венедикт. – Если их собрать вместе, то откроется тайна мироздания и человек, открывший эту тайну, станет самым могущественным на земле.
– Ты хочешь найти и собрать эти черепа воедино? – предположил Борис. Он приготовился поддержать шутку брата раскатистым смехом, но Венедикт мотнул головой.
– Нет, – сказал он. – Черепа мне не нужны.
– Слава тебе! – Арнольд Казимирович картинно вознес руки к небу и закатил глаза. – Я испугался, что наша непобедимая армия превратила моего сына в неисправимого кретина.
– Отец прав, – продолжил невозмутимый Венедикт. – История с хрустальными черепами сама по себе смахивает на грандиозную авантюру. Если все же принять на веру эту «былину», то возникает вопрос, почему искатели сокровищ и приключений до сих пор не попытались собрать черепа вместе? А если кто-то пытался, почему об этом ничего не известно? Но меня занимает не это. Где остальные части?– Какие части?! – Глаза Арнольда Казимировича превратились в бусинки, что означало последнюю стадию раздражения.
– Как какие?! К черепу положен скелет. А коль скоро хрустальный остов не подвергается разложению и существует версия исследователей, будто данная находка имеет инопланетное происхождение, то вполне вероятно, что череп – это малая часть целого, целого человека. Стало быть, к этому необыкновенному хрустальному человеку должны прилагаться агатовые глаза, рубиновое сердце, аметистовая печень и, наконец, хрустальные яйца с алмазным причиндалам. Причем основное орудие труда мужчины обязано иметь стоячее положение, как символ могущества мужского начала. Так вот, я и подумал, если черепов – тринадцать, то и всего остального должно быть столько же. И если черепа, собранные вместе, дают неограниченную власть над землянами, то какую же силу над женским родом дадут объединённые воедино хрустальные яйца и алмазные болты! Вот что нужно искать и чему посвятить жизнь!
Бориса трясло от смеха. Вопреки ожиданиям братьев «грозный Арни» спокойно отпил из рюмки маленький глоток и объявил:
– Ищите, чего хотите, а я вздремну.
Арнольд Казимирович встал из-за стола и, потрепав Венедикта по стриженому затылку, удалился в свою комнату.
– Кроме шуток, Веня, давай замутим! – заговорил Борис. – Дело свое откроем, деньжат нарубим. Заживем!
– А начальный капитал? И что конкретно делать будем? – возразил Венедикт.
– Что-нибудь придумаем. Например, кооператив по пошиву одежды или обуви. Или магазинчик откроем или сеть магазинов. Мне меньше полугода осталось дослужить. Дождись меня. Там развернемся. Сейчас времена такие, только успевай поворачиваться…
– Ты дослуживай, Боря, – там видно будет…
Через два дня Венедикт отбыл в Кишинев, где он вырос и откуда призывался в армию. На положенный ему по закону отпуск после службы в войсках у Вени не было ни времени, ни денег. Сидеть на шее у матери стыдно. Работать по специальности учителем истории не хотелось. Еще в институте на практике он понял – нет к педагогике призвания. Недолго думая, Венедикт устроился в строительно-реставрационное управление подсобным рабочим. Там его определили в бригаду штукатуров-маляров. Появление в городской библиотеке, где предполагались ремонтные работы, молодого человека с розовым румянцем на гладком лице и нежными руками с тонкими и длинными, как у музыканта пальцами, несколько озадачило членов бригады, в которой из девяти ее участников все без исключения являлись участницами, то есть женщинами. После недолгого перекрестного допроса «что умеешь?», а не умел Веня ничего, фронт работы ему определили – «бери больше – неси дальше».