— Волк-о-о-в… пожалуйст-а-а… впусти мен-я-я… — захрипело нечто за занавеской. Ему надоело притворяться.
По стеклу постучали. Стучали чем-то острым, железным. Затем ещё и ещё. Кто-то ломился в окно. От неожиданности Волков попятился назад и рухнул, срывая штору. Из уличной черноты на комиссара уставилась горящая прожорливым огнём пара глаз. Скрежет стекла и стук сводили Волкова с ума. Он еле мог отличить монструозные белые крылья, на фоне клубящихся облаков. Лунный свет вдруг померк, погрузив комнату во тьму. Волков подорвался, разбрасывая кругом одеяла. Сон… всего лишь кошмар, подумал он, пока не посмотрел на окно. Порванные шторы валялись на полу. Карниз весь был в птичьих следах, а на одном из торчащих гвоздей трепыхалось на ветру бело перо.
Спешно попрощавшись с хозяевами, Волков продолжил свой путь.
Глава 5
«Студёнки» оказались деревней ещё более бедной и меньшей, чем предыдущие. После короткой речи перед собравшимися сельчанами Волкова за рукав отвёл в сторону мужчина с лёгкой сединой на висках и хитрым прищуром. Мужчина забавно говорил, ускоряя с каждым словом темп, усекая слова и вставляя букву «ё» к месту и не к месту.
— Господин комиссар, погодьте. Можно вас на сёкунду?
— Да, чего вы хотите?
— Я новый староста здеся. Кириллов Владислав Витальевич. Не откажите, помогите-ка мне.
— А что вам нужно?
— Сущая мёлочь. Бывший староста помёр на прошлой неделе. На совёте, значит, меня ставят на его место. А у меня силы никакой. Совсем недавно тута. Я ж за большевиков с семнадцатого годка. Хотел тута партию, ну знашь, чтобы людей мотивировать. Благо ведь. А они ни в какую. Этот ещё… Денис. Грозит меня из совета сгнать, старостой самому быть хочется ему. Ну я ему… что, мол, хочешь…
— Ближе к сути, пожалуйста.
— Ну! Я вот-вот и говорю. Мне бы расписочку от вас. Мол, я доверенное лицо. Вас вона как слушают. Уважают!
— У меня нет таких полномочий. Напишите в ближайшее представительство партии.
— Да что вам стоит! Несчастную роспись. Да покуда я до того тёлеграфа доберусь, уж поздно будет, всё переменится. А так у вас, считай, в тылу верный союзник.
— Ладно. Будет вам моя подпись. Но за стабильность в деревне будете головой отвечать.
— Обижаете. Не посрамлю честь партии. Пройдёмте в дом, я вам бумагу дам.
Кириллов отвёл Волкова в своё бедное жилище. Усадив гостя на скрипучий табурет, староста принялся рыться в небольшом сундучке. Волков осмотрел убранство избы и подивился почти солдатскому порядку и разнообразию книг, лежащих везде, где только можно. Одна из них, лежащая рядом на столе, показалась знакомой. Волков подтащил её к себе и перевернул. Ну точно! На бумажной обложке золотыми буквами было написано: «Собрание цитат Карла Маркса, Энгельса и Ленина». Волков открыл книгу на случайной странице:
«…Все ложь и ложь! Керенский не подымал даже этого вопроса… По его приказу украдены мои записки. Он или к.…, или сумасшедший. По-моему — к… В этом письме совершенно ново требование помилования. В Быхове шел разговор исключительно о реабилитации, и амнистия считалась совершенно неприемлемой. Так же безрезультатны были его усилия вырвать…».
— Вот, прошу, — отвлёк Волкова от чтения староста, поставив пред ним чернильницу и лист бумаги.
Волков закрыл книгу, и, быстро начертав пару строк на листе, размашисто расписался.
— Мне нужно спешить. Удачи вам на новом посту, — Волков поклонился и спешно вышел из избы.
Наконец, показалась «Новая змеёвка». Ничего кроме тяжёлых воспоминаний её образ не вызывал. Волков повидал много таких деревень. На месте домов лишь остовы печных труб — их было так много, что они больше походили на диковинный каменный лес. Покосившиеся заборы, перевернутые повозки, грязный от сажи снег, похоронивший под собой дороги и сохранившиеся постройки. Остатки былой жизни валялись прямо во дворах. Переломанная мебель, разбитая посуда, одежда. Кое-где валились скелеты оружия, никогда больше не способного извергнуть пулю. Волков ходил по забитым хламом и мусором улочкам в одиночку. Солдаты отчего-то боялись этого места и не захотели сходить с саней. Пройдя посёлок-призрак насквозь, Волков вышел к краю большого поля. С первого взгляда было ясно, что именно тут была битва. Перелопаченная взрывами земля уходила в воронки, которые не способны были закрыть даже местные снегопады. Верхушки стоящих поблизости деревьев были сбриты снарядами. Уродливыми шрамами разрывали белизну поля несколько незаконченных траншей, окружённых колючей проволокой. Волкову показалось, что кое-где на колючке остались то ли куски плоти, то ли клочки одежды. Но громче всех о прошлом этого места говорила братская могила, разорённая диким зверем и воронами, кружащими над поваленным крестом. Эта могила стояла прямо посередине поля. Волкову не хватило смелости подойти к ней. Вместо этого он направился к противоположному краю поля, где виднелась уцелевшая постройка.