В разговор снова вступил Халид.
Прежде чем Муса успел перевести, Рэмбо сказал:
— Готов поспорить, он хочет пойти в другом направлении.
Муса кивнул:
— На юг.
— Почему бы им всем не двинуться на восток, в Пакистан? Там они могли бы передохнуть, набрать новых людей и пополнить запасы.
— Нет. Они говорят, уйти в Пакистан — это убежать от войны. Они оставаться, чтобы воевать.
— Тогда почему бы им не объединиться? Чем их будет больше, тем больше у них шансов одолеть русских.
— Вспомни, что я готовить тебе, — ответил Муса, — это страна племен. Все племена и все вожди равны. Каждый вождь думать, его план — самый лучший. Каждый считать, что слышит воля Аллаха.
— Но вчерашняя атака на колонну показала, как много они могут сделать, если действуют сообща.
— Это так. Но это не типично для афганцев. Они привыкли ссориться. Так было тысячи лет. Каждый идет своя дорога и каждый воюет своя война.
Рэмбо уныло покачал головой. Заговорил Мосаад.
— Он спрашивает, что ты собираешься делать? — перевел Муса.
— Ждать, пока не поправится мой друг. — И мысленно добавил: — «Я надеюсь, что он поправится». — Как только он сможет двигаться, мы пойдем в Пакистан.
— Мосаад говорит, вам лучше не оставаться здесь. Вас найдут советский. Вам лучше идти с ним в его новый лагерь.
— Мой друг слишком плох, чтобы отправиться в путь. Если я даже и решил бы двигаться, мы, не теряя время, пошли бы сразу в Пакистан.
Мосаад выслушал, кивнул и заговорил:
— Он сказал, ты должен делать лишь то, что сам считать нужным, — перевел Муса.
— Скажи, что я всегда буду ценить его дружбу, — Рэмбо склонил в поклоне голову.
Вожди встали и почти в унисон произнесли одно из немногих знакомых Рэмбо афганских выражений. Рэмбо повторил его по-афгански:
— Да поможет вам Бог!
Вожди сердечно простились с Рэмбо и направились к своим племенам.
Рэмбо озабоченно повернулся в сторону пещеры.
— Теперь осталось молиться и ждать, — произнес у него за спиной Муса.
— Нам? Ты уверен, что хочешь остаться? Для тебя это не обязательно. Ты можешь уйти с одним из племен, и я не стану из-за этого думать о тебе хуже. Даже наоборот — это было бы весьма разумно с твоей стороны.
— Я начал с тобой. С тобой и закончу.
— Ты должен знать, что можешь уйти, если…
Муса был оскорблен до глубины души, Рэмбо поспешил извиниться:
— Прости! Я — невежественный иностранец.
— Я остаюсь. Ты мой друг. Без меня ты не найти дорогу обратно в Пакистан.
Рэмбо положил руку ему на плечо:
— По правде говоря, мне было бы без тебя грустно, — он благодарно улыбнулся Мусе, но на душе было тяжело. — Надо взглянуть, как дела у полковника.
8
Привыкнув к полумраку пещеры, Рэмбо подошел к Траутмэну, и сердце его сжалось от тревоги за полковника.
— Как он?
Рубашка на левом плече полковника была разорвана. Занятая промыванием раны, Мишель ответила, не поднимая головы:
— Пуля прошла навылет. Она вошла довольно высоко и не задела ни сердце, ни легкое. Это — из хороших новостей.
— А из плохих?
— Он здорово избит и потерял слишком много крови. Не уверена, выдержит ли его организм…
— Сделай ему переливание крови.
— Была бы кровь, я давно бы это сделала.
— Возьми мою.
Она смерила его пристальным взглядом:
— У меня нет оборудования, чтобы определить твой тип крови.
— У нас обоих первая группа. Резус положительный.
— Это точно?
— Полковник однажды давал мне свою кровь. Она испытующе посмотрела на Рэмбо.
— Нет. Ты выглядишь ужасно. Ты уже трое суток не спал и одному Богу известно, когда в последний раз ел. Ты весь в крови, и я боюсь, на тебе не только кровь твоего друга… Ты явно не годишься в доноры.
— Начинай, или я сделаю это сам. Ее взгляд стал тверже.
— Да. Я думаю, ты именно так и поступишь. Но ты рискуешь.
— Мне не привыкать. Начинай!
— Сними рубашку. Вымой руки. Нужно продезинфицировать левое предплечье. Я не хочу заражения крови.
Она взяла правую руку Траутмэна и протерла ее с внутренней стороны.
— У тебя за спиной стол — ложись на него. Нужно, чтобы ты был выше, тогда кровь пойдет вниз.
Рэмбо быстро повиновался.
Мишель извлекла из пластикового пакета стерильные иглы и трубку, соединила их между собой, присоединила капельницу и ввела одну иглу в сгиб левой руки Рэмбо, другую — в правую руку Траутмэна. Открыла капельницу.