В специальных шкафах хранились гравюры с произведений Микеланджело, Рафаэля, Тициана. Многочисленные папки были заполнены гравюрами документального характера, представлявшими пейзажи различных стран, памятники архитектуры, образцы одежды, оружия. В коллекции Рембрандта — персидские миниатюры, дорогие вазы, чучела экзотических птиц, фантастические раковины и т. д.
Собранная Рембрандтом коллекция не уступала коллекциям голландской знати. Возможно, он, сын мельника, простой художник, демонстративно хотел в этом сравняться с богачами, аристократами. Известно, что так поступил Рубенс, особняк которого по своей архитектуре и великолепию убранства был под стать дворцам состоятельных патрициев.
Стремление к роскоши, вероятно, в какой-то степени объяснялось и тем, что Рембрандт хотел создать для своей жены, патрицианки Саскии, привычную для нее обстановку. Однако, несомненно, все это не было главным. Главное же заключалось, безусловно, в том, что он изучал и творчески усваивал художественные принципы великих мастеров.
В купленном Рембрандтом доме на улице Йоденбрэестраат он прожил почти двадцать лет. В наши дни это музей; у входа в дом развевается флаг столицы Голландии Амстердама.
Во времена Рембрандта дом был обставлен с большой роскошью. В рабочем кабинете художника на первом плане находились металлические доски, гравировальные инструменты, станок для печатания оттисков. Комната, как и все другие в доме, была украшена произведениями искусства — картинами, гравюрами, бюстами философов и писателей древних времен. В спальне стояла кровать под голубым балдахином, мебель, обитая такой же голубой материей. Именно в этой комнате висели две подлинные картины великих мастеров — Рафаэля и Джорджоне.
Одна из комнат второго этажа называлась кунсткамерой. В ней находились подлинные мраморные бюсты античной работы, китайский и японский фарфор, венецианское стекло, коллекция оружия, собрания гравюр и рисунков. В специальном шкафу помещались репродукции с картин Микеланджело, Тициана, а также других великих мастеров. Из этого домашнего музея широкий коридор, украшенный гобеленами, драгоценными восточными тканями, вел в мастерскую, состоящую из нескольких комнат. Здесь работал Рембрандт и его ученики, находились все необходимые аксессуары для позирующих, костюмы различных народов, дорогие ткани, музыкальные инструменты, гипсовые слепки со статуй античных скульпторов.
Во многих автопортретах 30-х годов Рембрандт предстает как довольный судьбою, состоятельный человек. Спокойное круглое лицо, легкая улыбка на автопортрете 1632 года (Глазго, Художественная галерея) свидетельствуют о полном благополучии. На другом автопортрете Рембрандт в темной одежде с золотой цепью по краям воротника. К зрителю обращено лицо уверенного в своем положении человека (1633 г., Париж, Лувр). В следующем, 1634 году Рембрандт создает автопортрет с металлическим воротником, в берете с пером. С улыбкой он смотрит на зрителя (1634 г., Берлин—Далем, Государственные музеи). На картине 1635 года — Рембрандт в богатом плаще и в берете с двумя белыми перьями (собрание Лихтенштейна). Эти произведения можно рассматривать как своего рода подготовительную работу к созданию одного из шедевров — «Автопортрета с Саскией на коленях». Позже он изображает себя в темной одежде с цепью и крестом на шее, в роли проповедника (1639 г., Оттава, Национальная галерея Канады).
На многих картинах и офортах художник воссоздавал образ своей жены Саскии. В год помолвки он изобразил ее смотрящей на зрителя с благосклонной улыбкой — «Портрет улыбающейся Саскии» (1633 г., Дрезден, Картинная галерея). О содержании других портретов Саскии говорят их названия: «Саския в короне» (1633 г., Нью-Йорк, Музей Метрополитен), «Саския с жемчужным ожерельем» (1633 г., Амстердам, Рейксмузеум), «Саския с жемчугом в волосах» (офорт, 1634 г.). Она же послужила моделью для изображения многих других героинь Рембрандта.
В картине «Флора» (1634 г., Ленинград, Государственный Эрмитаж) создан образ цветущей и прекрасной богини весны и цветов. Флора—Саския — это живая, юная, нежная девушка с ярким венком и жезлом богини, обвитым цветами. Картина позволяет продолжить разговор о ломке Рембрандтом устоявшихся традиций: мифологические образы обретают у него земную плоть.