Именно это случилось, когда волею судьбы или случайности он лицезрел это чудо, в конечном итоге оказавшееся ни много, ни мало ближайшей подругой наследной принцессы королевства, амазонкой, что выражалось в дополнительной экспрессии, одевании мужских нарядов и более-менее приличном владении оружием, основным из которого был принят не рыцарский двуручник, пехотный полуторник или короткий меч, а сабля восточного наездника. Оттого Листочек и не роптал открыто, когда случай забросил их компанию в Агробар, столицу одноименного королевства. Как серьёзный ценитель женской красоты и в какой-то мере фаталист, он принял факт «небольшого» изменения маршрута и незапланированной остановки в крупном портовом городе как данность. Но стоило повстречаться с удивительным существом, полонившим его мысли, как все их неприятности и приключения последнего времени ушли на второй план. Что, конечно же, было замечено друзьями, особенно въедливым гоблином (в них просто говорила чёрная зависть на невозможность вот так безоглядно влюбиться в единожды виденную девушку!). Зануды и лицемеры, апологеты практичности и рациональности, им просто недоступны высокие чувства! Всё то время после неожиданной встречи эльф маялся и действительно вёл себя заторможено, грезя наяву, поэтому за предложение Ройчи — кому-либо (обращение к «светлым» — тащить «тёмных» в королевский дворец, где их не очень жаловали, было бы неразумно) составить ему компанию, он ухватился обеими руками. И использовал свой шанс на все сто! Учитывая печальные события, произошедшие в то самое время, когда два друга — наёмника находились в королевской резиденции, как то: дворцовый переворот и убийство самого короля, а также кровавые, безжалостные действия захватчиков, то нахождение интересующей его дамы, её спасение с последующим бегством можно смело назвать чудом. Не сказать, что сами перипетии этого тяжёлого дня были чем-то экстраординарным в беспокойной жизни наёмников. Но и назвать их простыми язык не повернётся.
Во-вторых, Листочек опасался, что чутко спавшая девушка вдруг проснётся и поймает его за… подглядыванием… А он испытывал нешуточное смущение, несмотря на весь свой богатый опыт покорения дамских сердец. Отчего-то ему казалось, что их встреча — не рядовой случай. И, стыдно признаться, он не приложил никаких усилий, чтобы форсировать события и не довести отношения до логического финала. Кто-то может сказать, что не было ни времени, ни возможности, ни сил, но он-то, высокорождённый, с лёгкой примесью человеческой крови, который год бродящий по землям людей, мог быть перед собой откровенным: и время, и возможности, а главное, силы, были в наличии. Тем не менее, что бы в конечном итоге не было причиной такого поведения, вёл он себя максимально пассивно. В тоже время тщательно оберегая сосуд своих вздохов и будущего наполнения цветами и прочими атрибутами любви от всяческих неприятностей, сопутствующих мятежу.
И главное, когда была возможность уйти с принцессами с вполне приличным эскортом из гвардейцев, она, ненаглядная Оливия, предпочла остаться с ним (Ройчи, а также парочку едва живых егерей, составлявших ему компанию при покидании дворцового комплекса, он в расклад не принимал абсолютно). В этом, совершенно нелогичном поступке (хотя, чему тут удивляться: женщина и логика — понятия несовместимые и порой взаимоисключающие) он усматривал интерес некой чрезвычайно привлекательной особы к нему. Ибо простая благодарность «за спасение» не покрывала всех издержек того опасного путешествия по восставшему городу.
И вот сейчас, нет-нет, он да и поглядывал краешком восхищённого взгляда высокорождённого, не страдающего отсутствием зоркости и фиксирующим в памяти все милые черты.
Оливия, изрядно намаявшись за сумасшедший день и ночь, лежала в паре локтей от него, забывшись в беспокойном сне. Белокурые локоны невыразимо прелестно обрамляли нежное личико, особо непослушная прядь, пробравшись к самим чуть приоткрытым губам, колыхалась в такт дыханию, и эльф в приступе какой-то сумасшедшей зависти или ревности хотел бы оказаться на её месте. Ладошка покоилась под щекой и кончик тонкого, слегка курносого и искусно вырезанного носа упирался в неё, рождая очаровательную морщинку. Веки едва заметно вздрагивали, словно их хозяйка продолжала рассматривать некий сюжет. Хотелось сказать: натерпелась, бедняжка, но это, увы, была бы не вся правда. Да, девушке пришлось непросто, но ни «бедняжкой», ни «несчастной» Оливия, герцогская дочь и правая рука (если судьба всё-таки будет благосклонна) будущей королевы не могла быть в принципе. Ни толики качеств, выдающих слабость в таком ракурсе. Да, она могла быть капризной, своенравной, где-то легкомысленной, чересчур раскрепощённой, но отнюдь не покорной судьбе. Такой пример: едва не изнасилованная, она встретила эльфа оценивающим твёрдым взглядом и… арбалетным болтом. При этом ни слезинки по поводу смерти находящихся вокруг неё на тот момент людей не было, как не было мольбы, отчаяния — или чего-то подобного. Конечно, Оливия не была такой уж непробиваемой и чёрствой, просто её сознание и в этом случае нашло оригинальный выход: она напилась до беспамятства, и какую-то малую часть дворцовых коридоров преодолела на руках эльфа.