Наконец они расстались со Стилом, Руаром и Тарой, пожелав друг другу напоследок встретиться. Хотя все понимали, что что-либо загадывать в такое время глупо. Планирование — занятие больше мирного времени. В бытовом смысле.
Они с Листочком посчитали, что дожидаться удобного времени суток для выхода «в город» не стоит. Опасней его потерять, это время. И, отдохнув немного, поспав несколько часов перед этим, они стали собираться сразу после условного обеда. Особенно их (и Оливию в том числе) обрадовало то, что до их цели было рукой подать, хоть на деле это оказалось до двадцати минут прямыми дорогами и на лошади. Но так, как это им не грозило, они на всякий случай увеличили время прохождения в десять раз, и если всё будет складываться более-менее удачно, они планировали уже к вечеру быть на месте. Наивные.
На улицах царило нездоровое оживление, и если испуганные горожане, стремительно перемещавшиеся по своим делам, не очень их волновали, то появление солдат стало неприятным сюрпризом. Был в этом плюс — на крупных улицах исчезли мародёры и «ночные». Но это не значило, что они ушли на какие-то свои условные территории или залегли на дно. Они просто сместились в менее контролируемые узкие улочки, где и продолжили заниматься любимым делом: раздеванием прохожих и издевательством над теми, кто привлёк внимание.
Гнетущую атмосферу подворотен сразу прочувствовала троица, свернув с широкого проспекта, оставаться на котором стало опасно — усиленные патрули выборочно останавливали горожан и после неприятной процедуры осмотра и опроса, который в зависимости от чисто внешнего определения статуса проводили либо сержант, либо офицер, либо маг. После чего или отпускали, или уводили в сторонку. Проверять, что происходит в случае неблагополучного разговора, не было никакого желания. Наёмники возможно и отбрехались бы, но вот наличие в их группе Оливии перечёркивало все шансы на благополучный исход. Если бы у них получилось внятно объяснить изобилие оружия и серьёзных магических амулетов, которые наверняка привлекли внимание человека с Даром, то девушку с яркой внешностью и манерами знатной особы — в том случае, если её просто не знают в лицо — в то время, когда дворяне, не участвовавшие в перевороте попрятались кто где у верных людей, вряд ли отпустят без серьёзной проверки на лояльность. Проверку она не пройдёт.
Стоило им свернуть в улочку, как раздался гулкий цокот башмаков — за поворотом исчезли две щуплые фигуры, а у дома слева, в тени обнаружился дородный толстячёк в дорогом камзоле и с расплывшимся на объёмном животе кровавым пятном. Выпученные глаза невидяще елозили по неширокой реке неба между близких крыш, на приоткрытых губах пузырилась кровь.
— Дожились, — зло буркнула Оливия, — уже подростки режут почтенных горожан.
Ройчи никак не отреагировал на реплику, прислушиваясь к тому, что звучит впереди.
— Мы что, не остановимся помочь этому человеку?! — удивлённо воскликнула девушка и попыталась за плечо остановить наёмника.
Тот увернулся от руки, ни на толику не сбавляя скорость движения, но, посчитав, что полное игнорирование будет невежливым, отрицательно качнул головой.
Оливия остановилась, переводя недоумённый взгляд с одной спины на другую уходящих прочь наёмников, потом на умирающего толстяка. Эльф, оглянувшись на ходу, махнул рукой: мол, догоняй и почему-то указал на ножны меча.
— Трусы, — презрительно процедила сквозь зубы и вдруг услышала сзади громкий множественный топот, звяканье оружия и отрывистые фразы, похожие на команды. Помянув дракона, она поспешила за наёмниками. Не хватало ещё, чтобы солдаты, а это скорее всего патруль, приняли их за убийц и мародёров.
Девушке с быстрого шага даже пришлось перейти на лёгкий бег, что совсем не улучшило её настроения. Запыхавшаяся, она была крайне возмущена своими спутниками. Но от следующей картины, мелькнувшей в боковой, точно такой же кривой, как и эта, куда-то уходящей улочке, она просто потеряла дар речи. Притом, что за последнее время насмотрелась всяких ужасов, увиденное всё равно зацепило её.
Разложенное на голой земле белое обнажённое женское тело с заброшенным на голову подолом платья и сгрудившиеся над ней неясные тени. Одна из которых подняла голову и посмотрела прямо на следующую мимо девушку. От холода и безразличия, застывшего в глазах, Оливию передёрнуло.