— Ты не виновата, — твёрдо сказала Лидия. — Просто некоторые думают одним местом! — завершила она гневно. — Пусть только вернётся, обещаю: профилактическая беседа не позволит ей сесть о-о-очень долгое время!
Оливия, белокурая оторва, дочь могущественного герцога и агробарского сановника, героиня многочисленных светских хроник и участница каждой третьей сплетни, была самой близкой подругой наследной принцессы и, несмотря на несколько ветреный нрав, её правой рукой. Так что, учитывая, какие сильные чувства испытывала Лидия по поводу её исчезновения, можно не сомневаться, что при появлении той, она постарается исполнить обещание и привести неусидчивую и снящуюся многим мужчинам королевства часть тела в состояние, влияющее на мыслительные процессы и верно определяющее приоритеты.
— Нам срочно нужно определиться с последующими действиями, так как попытка покинуть столицу провалилась, — она огорчённо тряхнула гривой чёрных, как смоль, волосами, схваченных в хвост, отчего парочка непокорных прядей скользнула на глаза, и она мимолётным, движением тут же заправила их за ухо.
Не знающие Лидию люди могли подумать, что она, зная свою внешнюю привлекательность, специально принимает такие позы и употребляет такую мимику, чтобы произвести ещё больший эффект. На самом деле это было не так. Вернее, не совсем так. Старшая дочь убитого менее суток назад короля Элия несомненно была в курсе своей неотразимости, но относилась к этому спокойно, с пониманием и, можно сказать, с неизбежностью. В её поведении, в том, как она говорила, двигалась, не было ни капли наигранности, всё было естественно. Этакое произведение искусства природы… Или Единого, как многие предпочитали говорить. При этом она не была и пустышкой внутри, несмотря на расхожее мнение, что бог участвует в создании женщин только наполовину. То бишь, одаривая телесной красотой, забывает про мозги, ну и наоборот, уделяя внимание разуму, уже ленится доработать внешность. Она не была глупой и… испорченной, какой ей непременно нужно было бы быть, как продукту королевского двора, изобилующего интригами и многими видами лицемерия от безобидной лести до наглой лжи.
И вот она, гордая, сильная духом, смелая (порой безрассудная), что сумела доказать буквально недавно во дворце, не просто спасая собственную жизнь, но и защищая окружающих её людей, сейчас перед ними, остатками преданных подданных.
Да, были моменты, которые стоило бы избежать, и решения, принятие которых желательно было бы ускорить — а такое качество, как мгновенное оценивание ситуации и взваливание на себя ответственности ей, лицу, которому в перспективе часто придётся это делать, очень необходимо. Тем не менее, ничего непоправимого её действия не несли — вела она себя достойно на виду у значительно старших её по возрасту, уважаемых в обществе и умудрённых жизнью людей.
— Я пока не представляю, как быть, — она склонила голову, словно демонстрируя тяжесть слов и лично её бессилие в предложении внятного будущего. — Поясняю: все те люди, к которым я могла бы обратиться и известные мне места, способные укрыть беглую принцессу, — в её голосе прозвучала скорее ирония, нежели горечь, — наверняка находятся под пристальным вниманием, если… если не произошло уже чего похуже. Поэтому я спрашиваю у вас, тех, кому доверяю, у тех, кто доказал преданность роду РоБеруши не словом, а делом, совета…
О, как горячо она это произнесла! Каждый проникся оказанным доверием, даже отец Апий, неспешно перебирая чётки, поймал себя на мысли, что доволен поведением своей воспитанницы (Верховный кардинал, естественно, был духовным наставником принцесс).
Последующая за словами Лидии тишина не была тягостной. Но и не простой. Присутствующие тщательно напрягали уставшие извилины, перебирали варианты — всё-таки сейчас любое предложение было в первую очередь связано с выживанием. Разве что наёмник не выглядел особенно размышляющим — но может оттого, что он не местный (оттого Брада и наняла их группу для деликатного и непыльного, как тогда казалось, дела по охране наследной принцессы).
Лидия переводила пытливый взгляд с одного на другого участника совещания. Первой взяла слово Деметра. Импульсивно встала и эмоционально проговорила, глядя почему-то не на своего номинального командира, а на маркиза и кардинала.
— Наша первоочередная задача — спасти Её Высочество. Но в таком большом… — она сбилась, потому что прилагательное было не совсем верно, что подтвердили скептически поднятые брови капитана гвардии, и тут же исправилась, — заметном отряде это сделать сложно. Предлагаю Её Высочество под охраной нескольких человек… гм, спрятать в доме не очень… известной, но преданной семьи, — она заторопилась договорить, видя, что её собираются перебить. — Среди амазонок есть представительницы не столь знатных родов, чтобы мятежники смотрели на них косо…