— Кусок скалы посреди моря. Там даже чайки гадят с неохотой.
— Так вот тебе интересная задачка. Если в новолуние поймать Гравию на левый клык, находясь ровно на лунной дорожке, можно увидеть, как море отходит немного — на метр-два — и открывается любопытный ход. Взрослый мужчина с трудом, но пройдёт. Не тролль.
— И…
— Думаю, жрецы твои — да и ты — будете довольны. Наследство Анри…
— Разве это не легенда? Будто кельи святого ушли под воду — ты ведь знаешь, как тщательно изучались скалы, даже подводные, на каждом кусочке суши в том районе в поисках места обитания святого. Анри — наш наставник, и место его упокоения — очень важно для народа Архипелага.
— Я знаю. Между прочим, вы там сможете обнаружить артефакты, которые, я так понимаю, смогут изрядно обезопасить твою землю посреди моря…
— Я не могу в это поверить! Ходили слухи, что учитель смог изрядно развить возможности своего Дара… Дудочник, ты случайно сказочником не подрабатываешь?
— Исключительно добрым. И пушистым. Но предупреждаю: сокровищ там особых нет, а вот магических штучек, к которым я отношусь с опаской, хватает. И мне кажется, они могут быть с подвохом… Не скрою, эту информацию можно было обменять на золото, но…
— Не тяни! Мы сможем договориться, но только после подтверждения данных. Даю слово, ты не будешь обижен.
— … я и мои друзья чересчур неприхотливы, и избыток накоплений нам без надобности — мы ведь, в конце концов, не банкиры. Тем более, ведём образ жизни тихий и мирный…
— Ха-ха.
— … к тому же достаточно обеспечены и так. Поэтому отдаю тебе секрет исключительно по доброте душевной. Да, это был тайник… на всякий случай. Вот случай и подвернулся. Ничего не жалко для старого друга.
— Надеюсь, ты не блефуешь… Если там всё так, как ты говоришь, то…Будет нужна помощь — обращайся, Архипелаг добрые дела не забывает. Плохие, впрочем, тоже.
— Змей, не сомневайся. Ты будешь доволен.
— Тогда по рукам. Знаю, не обманешь.
— Я тоже буду по тебе скучать.
— Хорошо, я увожу людей. И… рад был тебя видеть.
— Я тоже.
— Напоследок: если надумаешь, спокойно перебирайся к нам и забирай всех своих… товарищей — ты ведь знаешь: на Архипелаге кого только нет. Пока семья Альруни у руля — ты под моей защитой. Что хочешь обеспечу тебе: хоть тишину и покой, хоть славу и знатность… А нет, просто заходи в гости.
— Спасибо, Змей, я запомню. Но пока мы по старому плану. Ты тоже не стесняйся, зови при… необходимости. Команда у меня хоть и скромная, но шороху навести можем — для нас таких уж авторитетов нет…
— Это я знаю!..
— … но разве что, если человек хороший — тогда ладно. Но напоминаю: в ближайший год мы действительно планируем найти тихую бухту и отдохнуть. Нагулять, так сказать, жирок. Ну а потом — как кости лягут. Сам же знаешь, долго сидеть на заднице — занятие о-очень сложное. Так что всякое возможно.
— А скажи, Дудочник, ты сам был в тех пещерах? Или слышал от кого-то?
— Сам, иначе как бы мог с такой уверенностью тебе рассказывать?
— С тебя станется. Шутка. Но как ты умудрился на моей территории побывать и не попасть в поле зрения?
— Я очень аккуратно… Ладно, скажу: уходил от южно-амьенского визиря, который на побережье носом рыл, поэтому светиться на Архипелаге мне было не с руки. К тому же, по слухам, он нанял Орнида Глухого, который тогда был в силе в Кругу капитанов. И даже грейфов соблазнили моей бедной шкуркой.
— М-да, силён ты, однако. Впрочем, старая сволочь Орнид уже кормит рыб. А у грейфов по отношению к людям память коротка — по этому можешь не переживать… Слушай, Дудочник, любопытства ради, ответь, много ты знаешь таких кладов на Веринии?
— Что ты, конечно нет. Чужие тайны вредны для здоровья.
— Темнишь, дружище. Ну, ладно, попутного тебе ветра.
— И тебе, Змей.
Глава 13
Ветер трепал белые и голубые флажки на большом остроконечном навесе, который очень быстро поставили корсары с Акульего архипелага, и горстями бросал в лица терпеливо дожидающейся толпы водяную пыль — то, во что превратился так толком и не начавшийся дождь. Огромная плотная масса народу — с одной стороны защитники, с ругой — агрессоры, застывшая молчаливо за условным, отмерянным теми же морскими разбойниками квадратом со стороной в пятьдесят локтей и охраняемой цепочкой людей, где через одного стояли цеховики и корсары, напоминала сейчас большого зверя, настороженно замершего в ожидании команды.
Руфия, сумев не отстать от сестры, умудрилась пробиться к самой кромке. Слава Единому, что Лидия, занятая стремительным продвижением и разговором с маркизом, не стала качать права, как старшая сестра, и не прогнала её. Хотя если на мгновение представить, что эти странные переговоры завершаться неудачно, то первыми же жертвами будут именно люди, находящиеся в первой шеренге. Даже крепкие фигуры гвардейцев, плотно опекающие сейчас принцесс, не могли гарантировать их безопасность.
Они с сестрой продолжали сохранять инкогнито, хотя иногда приходила мысль, что враги лучше осведомлены, где находятся представители рода Берушей, нежели окружающие их друзья. Она плотнее укуталась в безразмерный плащ и чуть приподняла со лба капюшон — чтобы лучше видеть. Хотя, что там видеть: за прошедшие полчаса практически ничего не менялось: мужчины, сидящие на стульях с высокими спинками за заставленным фруктами и ягодами походным столиком с кувшином посредине (всё это, как и сам навес были также принесены пиратами), неторопливо потягивали из кружек напиток (Руфия почему-то сомневалась, что это вино), и о чём-то неспешно беседовали. Изредка доносился негромкий смех, что, конечно, внушало оптимизм.
Они были так непохожи. Ройчи, худой, бледный, с обветренным лицом (каким она его помнила), с длинной косой, схваченной чёрной лентой, в простой кожаной куртке и штанах, заправленных в невысокие сапоги, напоминал какого-то обыкновенного солдата удачи, кем он, собственно, и являлся, если опустить эпитет «обыкновенный», ибо слово совсем не соответствовало действительности. И предводитель корсаров, плотный и широкий, и казавшийся из-за этого невысоким, хотя реально вряд ли был ниже Ройчи, смуглый, аж коричневый, с чёрными с проседью усами в белоснежной накидке (её ему тут же поднеси после прекращения поединка), слегка оживлённой золотой нитью, закрученной в причудливый орнамент, наверняка что-то значащий, под которой прятались позолоченные доспехи, ясно свидетельствовавшие о высоком статусе участника переговоров. Вообще, у представителя Архипелага была очень сильна аура власти. Что ещё более усиливало контраст, ибо Ройчи лишь при желании мог излучать опасность, но отнюдь не значительность или внушительность.
Тем не менее, что-то всё-таки общее между столь разными людьми было. Например, оба — прекрасные бойцы. Отсюда и непоколебимая уверенность в себе — во всяком случае, так думала девочка. И ещё их объединяла некая тайна. И случайно подслушанное в разговоре сестры с маркизом слово — «илийцы». Её насторожил именно тон Фиори, с каким он говорил об этом Лидии. Опаска, возбуждение и даже… восхищение.
Она перевела взгляд на небольшие группки, расположившиеся на различных полюсах площадки, но за линией оцепления. Со стороны пиратов это было несколько богато одетых, судя по всему, капитанов, среди которых выделялся огромный чернокожий гигант (таких Руфия ещё не видела) и несколько мужчин в тёмно-синих плащах и таких же тюрбанах, от которых явственно несло Даром. С их же стороны стояли уже знакомый ей эльф Листочек, Оливия, как ни странно, скромно, что на неё совсем не походило, находившаяся за левым плечом высокорождённого, сержант с мантикорой на сюрко и гном, невозмутимо и даже как-то расслабленно стоявший впереди всех с боевой секирой в опущенной руке. По тому, как он уверенно общался с эльфом и улыбался в бороду, девочка сделала два вывода. Первый: эльф и гном хорошо знакомы, и второй: он или чересчур самоуверен или не сомневается в благополучности исхода переговоров. И эта, пусть невнятная определённость выводов как-то неожиданно успокоила Руфию и принесла ощущение уверенности, что всё будет в порядке…. Но помолиться лишний раз Единому не повредит.