Курганы скифов-пахарей располагаются двумя обширными областями по берегам Среднего Днепра. Правобережная область курганов VI–IV вв. до н. э. идет от Киева на запад до водораздела с Бугом и на юг за Рось — к Чигирину и Умани. Левобережная область соприкасается с Днепром только в одном узком районе устья Суды, а основной ее массив лежит в стороне от Днепра на Сейме, Суде, Среднем Псле и Средней Ворскле. Если сопоставлять эти скифские области с позднейшими славянскими, то правобережная совпадает с размещением полян и уличей (до переселения их на юго-запад), а левобережная (кроме южной части) — племени северян[79].
Более тысячи лет отделяют скифские курганы от славянских; устанавливать поэтому непосредственную связь между ними трудно, но необходимо отметить, что тип скифских срубных гробниц Киевщины и Полтавщины воскресает позднее именно в этих же географических пределах.
Расцвет Среднего Приднепровья в скифскую эпоху привел к значительному росту производственных навыков. Сыродутные горны обеспечили скифским кузнецам возможность изготовления оружия, серпов и различного бытового инвентаря. Скифские литейщики хорошо владели искусством литья бронзы преимущественно по восковой модели. В жестких литейных формах отливались лишь наиболее массовые предметы, как, например, стрелы[80].
Керамическое производство у скифов едва ли выделилось в особое ремесло и оставалось, по всей вероятности, на стадии домашнего производства. Скифская знать пользовалась прекрасной греческой посудой, что избавляло от необходимости развивать собственное производство.
Особой отраслью скифского ремесла было ювелирное дело и именно тиснение и чеканка золота. Естественно, что наибольшего развития достигло ремесло в эллино-скифских городах Причерноморья, где нам известен ряд имен местных негреческих мастеров.
В Приднепровье греческие привозные вещи почти не оказывали влияния ни на форму, ни на технику местных изделий.
В III–II вв. до н. э., когда под ударами сарматских племен приходят в упадок все греческие города (сначала восточный Танаис, затем Пантикапей и Херсонес и, наконец, в I в., западная Ольвия), исчезает курганный обряд в Приднепровье и наблюдается некоторый упадок культуры и у скифов-пахарей.
Переходя в 1-е тысячелетие н. э., можно выделить два периода, которые должны нас особо интересовать, — это римско-сарматский и антско-хазарский. В оба периода продолжало еще существовать глубокое различив между племенами севера и юга, различие, не сгладившееся вполне и в Киевской Руси. В оба периода наиболее интенсивное развитие культуры (в частности, ремесла) наблюдаем на юге, точнее на обоих берегах Днепра, от устья Десны до порогов. Расцвет Приднепровья был вполне закономерно подготовлен предшествующим развитием, которое хотя иногда и прерывалось, но все же оставило у при — днепровского населения определенные технические навыки и традиции, позволявшие возрождаться после периодов упадка.
Изменение естественно-географических условий в Восточной Европе в скифское время не уничтожило различия между лесным севером и лесостепным югом; открытие нового металла с широкой зоной распространения, несомненно, подняло абсолютный уровень культуры северных племен и кое в чем уравняло их с южными, но старое различие не исчезло. Климатические условия изменились в скифское время не в пользу севера, что, может быть, несколько парализовало эффект открытия железа[81].
В римское время различие лесных и лесостепных районов усугубилось новым фактором, — влиянием римской культуры. В отличие от греческой культуры, которая сказалась на скифском обществе периферии довольно поверхностно, культура Римской империи воздействовала на соседние народы на огромном пространстве, и значение ео выражалось не только в торговле отдельными предметами роскоши. На всем протяжении римских границ — от Ютландии до Венгрии, Дакии и Приазовья, пересекая Европу наискось с северо-запада на юго-восток, — шла линия римских городов, крепостей, укреплений, факторий. К этому лимесу прилегала широкая полоса кельтских, германских и вендских, фракийских и сарматских племен, испытывавших длительное воздействие цивилизации Рима. Можно установить несколько зон воздействия римской культуры. Внешняя зона будет характеризоваться наличием отдельных вещей, попавших в нее в результате торговли. Отдельные монеты поздних римских императоров проникают далеко на север, на Волгу и Каму, вместе с ними проникают бусы, керамика, оружие. Голубые амулеты из римского Египта попадают не только на Северный Кавказ, но и на Урал, и в Сибирь. Применительно к Восточной Европе эта зона охватит все степи и значительную долю лесной полосы, но другая, внутренняя зона, которую можно назвать зоной действенного влияния, была значительно меньше. Предшествующий скифо-греческий период подготовил некоторые области к более глубокому восприятию римской культуры, сказавшемуся не только в оживленных торговых отношениях, вещественными остатками которых являются клады римских монет, но и в усвоении техники (гончарный круг, эмаль), восприятии бытовых элементов (одежда, фибулы), в типе укреплений, подражающих по форме римским лагерям, и в словарном запасе языка.
79
Во избежание могущей произойти неясности, считаю необходимым оговориться, что сравнение различных эпох с эпохой существования славянских племен отнюдь не означает полного отождествления населения Восточной Европы всех времен с позднейшими славянами.
Полагаю, что формирование славянских племен представляет автохтонный процесс без существенных переселений и колонизаций (кроме степной полосы). В биологическом смысле славяне VIII–IX вв., может быть, и являются потомками скифов и населения дьяковских городищ (этим объясняется преемственность некоторых элементов культуры). Установлению единства славянской культуры предшествовало много различных внутренних сдвигов в развитии восточноевропейских племен, которые и привели, в конце концов, к появлению
80
81
Скифская эпоха совпадает с окончанием ксеротермического периода (теплый, сухой климат) и установлением современного климатического режима (похолодание и некоторое увлажнение), в результате которого степные пространства уменьшаются, а северные леса продвигаются на юг, занимая области, ранее бывшие степными.