Если мы совместим план хутынской иконы с планом Новгорода, составленным по данным писцовых книг[1661], то обнаружим, что интересующее нас изображение кузницы локализуется в конце Кузьмодемьянской улицы близ того места, где в нее входит Холопья улица. Приведенные примеры по разным городам подтверждают местонахождение кузьмодемьянских церквей в районе кузнечных слобод или улиц.
Продолжая наши наблюдения над профессиональным составом населения в районах кузьмодемьянских церквей, мы можем отметить, что иногда вместо кузнецов встречаются ремесленники других специальностей, но обязательно связанные с обработкой металлов.
В Москве церковь Кузьмы и Демьяна, что в Кадашах, расположена в районе Денежных переулков[1662].
В Ростове кузьмодемьянская церковь находилась в XVII в. в районе расселения серебреников[1663].
В Новгороде на Щитной улице, где, очевидно, жили щитники, «священа бысть церковъ каменна съ трапезою Кузма и Дамiанъ, придѣлъ на Щитной улицы у Ондрѣа святого»[1664].
Кузьмодемьянский монастырь есть в Бронницах, поселке мастеров-бронников близ Москвы[1665]. В Москве, в Котельной слободе на Покровке мы встречаем кузьмодемьянскую церковь в окружении дворов котельников и денежных мастеров[1666].
В ряде городов наблюдается устойчивое соседство кузьмодемьянских церквей с церквами Флора и Лавра или Георгия[1667].
По всей вероятности, такое соседство объясняется тем, что Георгий, Флор и Лавр, считавшиеся покровителями коней и коневодства, были патронами торговцев конями, ставившими свои церкви на торгу. Недаром на церковной земле церкви Флора и Лавра в Туле жили «черкасы» — конеторговцы[1668].
В таком случае становятся понятными и близость к конным площадям кузниц для подковки лошадей и наличие патрональных церквей кузнецов в соседстве с патрональными церквами конеторговцев[1669].
Мы рассмотрели несколько различных примеров связи кузьмодемьянских церквей с кузнецами. Иногда эта связь явствовала из самого названия, иногда она устанавливалась путем сопоставления с писцовыми книгами или древними графическими материалами, иногда о ней свидетельствовали косвенные данные. Какие же выводы позволяет нам сделать приведенный выше материал?
1. На протяжении нескольких столетий в различных городах северо-восточной Руси мы встречаемся с церквами, построенными ремесленниками-кузнецами в честь христианских покровителей кузнечного дела — Кузьмы и Демьяна.
2. Местами связь церкви и кузнечной слободы сохранялась до XVII в. (и даже позднее), местами же, благодаря переселению кузнецов к окраинам города, эта связь со временем утрачивалась.
3. Судя по данным топографии городов, Кузьма и Демьян считались покровителями не только кузнецов в узком смысле слова (ковали, ковачи железа), но иногда и в более широком, древнерусском смысле («кузнецов железу, меди и серебру», металлистов вообще), а по терминологии XVI–XVII вв. — котельников, серебреников, денежников, гнездников, плавильщиков.
4. Наличие внутри одного города нескольких одноименных патрональных церквей, построенных ремесленниками одной специальности (напр., в Москве), нисколько не противоречит нашим представлениям о корпоративном строе средневекового города. При сравнении с западными городами, где в большинстве цеховых статутов фигурирует один общегородской цех, мы должны признать меньшую развитость русских ремесленных корпораций, представителями которых в выбранном нами примере являются поставленные братствами кузнецов церкви Кузьмы и Демьяна.
Очень важным вопросом в истории патрональных церквей являются территориальное распространение и датировка.
В приведенных выше примерах мы ограничились только теми городами, в которых удавалось более или менее ясно проследить связь кузьмодемьянских церквей с кузнецами.
Обширный писцовый, топографический и историко-архитектурный материал по русским городам XVI–XVII вв., содержащийся в изданиях писцовых книг[1670], летописях[1671], планах городов и изданиях по истории архитектуры[1672], дает нам очень широкую картину распространения кузьмодемьянских церквей. Нет ни одного русского города, возникшего до XVII в., в котором не было бы церкви Кузьмы и Демьяна. Конечно, нельзя во всех случаях видеть в них патрональные храмы кузнецов: есть кузьмодемьянские церкви, построенные великими князьями и царями (напр., в Твери и Муроме)[1673]; но большинство кузьмодемьянских церквей поставлено прихожанами; неоднократно отмечается в источниках: «а церкви поставленье и церковное строенье мирское, приходное»[1674]. Несомненно, что официальная агиографическая характеристика Кузьмы и Демьяна как врачей-бессребреников могла в отдельных случаях повлиять на характер их культа, но народное осмысление Кузьмы и Демьяна (или Кузьмодемьяна в единственном числе) как кузнецов: было настолько сильно, что большинство церквей их имени мы должны связывать с кузнецами; на это нас уполномочивают и многочисленные фольклорные данные. Граница повсеместного бытования производственного культа Кузьмы и Демьяна как покровителей кузнечного дела совпадала в основных чертах с границей расселения русского народа. В Белоруссии, на Украине и в областях Великого княжества Литовского, наряду с кузнецами, Кузьму и Демьяна считали своим патроном и кожевники[1675].
1662
1664
Отрывок из разряда новгородских летописей. — ПСРЛ, т. III, СПб., 1841, стр. 201, под 1561 г.
1666
«На Покровке у Кузьмы-Демьяна дворы: двор денежного мастера Ивана Мокеева… двор котельного ряду Ивана Огапова сына» и т. д. Рядом с Кузьмодемьянской церковью есть церковь богородицы «в Котельниках». — Переписная книга 1638 г. Ук. изд., стр. 140;
1667
Напр., Мосальск — рядом с ц. Кузьмы и Демьяна ц. Георгия (Опись документов и бумаг Министерства юстиции, СПб., 1872, стр. 48); Переяславль Залесский — ц. Георгия (там же, стр. 134); Новгород — ц. Флора и Лавра; Тула — «На посаде ж во Фроловской улице церковь Фрол и Лавер, да теплая ц. Козма и Дамьян» (Писцовая книга Тулы 1587–1589 гг., СПб., 1895, стр. 1094–1095); Можайск — ц. Флора и Лавра «на торгу». Количество примеров можно умножить.
1668
Писцовая книга Тулы 1587–1589 гг., стр. 1095. — Культ Георгия, Флора и Лавра достаточно прочно связан с конем. См.
1670
Список литературы см.:
1672
См., напр., «Прибавления к Известиям Археологической комиссии». Вопросы реставрации, 65 вып.
1673
«Заложена бысть церкы камена на Тфери благоверным князем Михаилом и матерью его Оксиньей и преподобным епископом Кузму и Демьяну; и
1675
Существование культа Кузьмы и Демьяна у кузнецов Западной Руси подтверждается, помимо фольклорных данных, ларцом Краковского музея. Ларец XIV в. принадлежал кузнецу Самуилу (может быть, он сам его изготовил?) и был украшен чеканными клеймами из жития Кузьмы и Демьяна (