Церковь со Старого Примостья по своей архитектуре несколько отличается от обычных церквей — помимо собственно церковных зданий к ней пристроено еще в XV в. обширное двухэтажное каменное помещение с двумя дверьми и окнами, выходящими на улицу. Назначение его неизвестно. Хочется видеть в этом здании, занимающем значительное место в церковно-архитектурном комплексе, нечто аналогичное уличанской гриднице на Славковой улице в Новгороде[1685]. Здесь при церкви Кузьмы и Демьяна должно было быть средоточие интересов «кузьмодемьянских суседей»; в просторной каменной пристройке могла быть и канцелярия для ведения соседских дел и гридница-трапезная для соседской братчины-пира. В этой церкви хранилась какая-то казна[1686].
В связи с историей церкви со Старого Примостья не лишены интереса поздние сведения об отношении черных людей к этой церкви. В 1610 г., когда «держали Псковъ игумны и попы и болшiе люди», а из Москвы бояре прислали грамоту о подчинении Сигизмунду, в городе назревал крупный конфликт между черными людьми и боярством. Бояре вооружились «и бѣ ихъ видѣти множество вооруженныхъ, конныхъ и пѣшихъ… и хотяще крестъ цѣловати и мелкихъ людей и до конца смирити и силою приводити, а непокоривыхъ побити… Видѣвше же мелкiе люди погибель свою… и поидоша на Запсковье всѣхъ чиновъ люди и зазвониша въ колоколъ у чюдотворцовъ Козмы и Дамьяна, и скопишася множество человѣкъ…»[1687] Свой особый характер какого-то центра притяжения Кузьмодемьянская церковь со Старого Примостья сохранила с XV по XVII в. В последнем случае по звону ее колокола поднималось народное восстание против боярства. Можно только пожалеть о неполноте и отрывочности наших сведений о ней, что лишает нас возможности извлечь из истории этой церкви определенные и доказуемые выводы[1688].
Начав наше сопоставление русского и западноевропейского материала по цеховым корпорациям с патрональных церквей как с наиболее уловимого, наиболее заметного признака, перейдем ко второму внешнему признаку цеха — цеховой пирушке.
Во всех церковных уставах на одном из первых мест стоит обязательный пункт о корпоративном празднике (обычно в честь патрона), начинавшемся совместным богослужением в патрональной церкви и заканчивавшимся в специальном помещении цеха торжественным пиром. Самое название цеха — Zeche — по своему первоначальному смыслу означало помещение для совместного пира. Совершенно справедливо было сказано о западноевропейских цехах и гильдиях, что в них «пирам было отведено такое видное место, что подчас они заслоняли собою другие задачи»[1689].
Пиры устраивались регулярно несколько раз в году и нередко длились по нескольку дней. Средства на такое коллективное пиршество собирались из взносов членов цеха. Помимо строгого расписания цеховых праздников, пиры устраивались подмастерьями, сдавшими испытания, после принятия их в цех. Цеховые пиры устраивались или в специальном цеховом помещении, или у одного из мастеров.
В древней Руси общественные пиры носили различные названия: «братчина», «складьба», «мольба», «обчина», «канун», «ссыпщина»[1690]. Работами Аничкова и Зеленина установлены архаичность и обрядовый религиозный характер общественных пиров[1691].
Древнейшее упоминание городской братчины относится к 1159 г., когда жители Полоцка «…начата Ростислава звати льстью у братьщину къ святой Богородици къ старѣй, на Петровъ день, да ту имуть и…»[1692] Уже в этом первом летописном известии о братчине налицо ряд элементов, характерных и для последующего времени: братчина — пир, устраиваемый в определенный праздничный день; место пира — церковь (очевидно, церковная трапеза); члены братчины — политические единомышленники, возглавляющие борьбу города с князем.
В условиях средневекового города древний языческий пир приобрел совершенно иной характер, став одной из форм корпоративного объединения. Центром такого объединения очень рано стала церковь[1693].
Братчина, часто упоминаемая в былинах Новгородского цикла, почти всегда связана с церковью или с церковными праздниками:
1686
Псковская I летопись 1541 г. — Во время пожара «вся церковь выгорѣ и мощи святыхъ и иконы всѣ и казна вся церковная и 3 человека въ ней».
1688
Одновременно с церквами покровителей какого-нибудь ремесла мы часто встречаем (особенно в Новгороде) церкви, построенные купеческими корпорациями.
1689
1690
Историей братчин заинтересовались в середине XIX в.
1691
Аничков рассматривал, главным образом, княжеские пиры X–XII вв., отраженные в цикле былин о Владимире, а Зеленин сосредоточил свое внимание на деревенских братчинах. Городские средневековые братчины не затронуты ни одним из этих авторов.
1692
Ипатьевская летопись 1159 г. — В это время в Полоцке боролись две группировки: одна стояла за Ростислава Мстиславича, а другая — за Рогволода Борисовича. Последняя и пригласила его «лестью» на братчину. Ростислав явился на пир в кольчуге под одеждой.
1693
Нередко церкви имели специальные помещения для мирских сходов и братчин. — См.