Среди политических деятелей Новгорода Василий стоит не совсем одиноко: столетием раньше «простая чадь» поставила рядом с архиепископом двух мужей, один из которых был известный нам Микифор «щитник», т. е. опять-таки связанный с кузнечным делом[1728]. В XIV в. с Василием Каликой можно сближать архиепископа Алексея, выходца из среды софийских клирошан, среды, считаемой исследователями наиболее восприимчивой к демократическому вольнодумству ересей. Наличие в составе кузьмодемьянского братства широко образованного путешественника и выдающегося писателя интересно как показатель известной притягательной силы у самого братства. Продвижение же своего кандидата (может быть после 8 месяцев борьбы) на пост архиепископа свидетельствует о той важной роли, какую играли объединения черных людей в политической жизни государства в XIV в.[1729]
Один дополнительный штрих к облику Василия Калики дают нам былины Новгородского цикла.
Неоднократно отмечалось, что эти былины в синтетических образах отражают напряженную классовую борьбу в Новгороде XIII–XV вв. Особенно это относится к былине о Ваське Буслаеве, в которой богатому удалому молодцу Ваське противопоставлены посадские мужики и «старчище-пилигримище», пытающийся остановить буйствующую дружину молодого боярина.
В. Келтуяле принадлежит интересная гипотеза: в «старчище-пилигримище», у которого на голове шляпа земли греческой, а в руках каличья клюка, он видит Василия Калику[1730].
Ничто не противоречит этому допущению: «пилигримище» является синонимом «калики», действия владыки Василия в 1342 г. (когда он был, очевидно, уже не молод)[1731], очень напоминают былинного героя.
Симпатии Василия и «старчища-пилигримища» лежат на стороне черных посадских людей. Если это допущение верно, то интересно, что исторической канвой для былины послужила деятельность именно архиепископа Василия, современника и участника бурных событий XIV в.
Итоги данной главы могут быть сведены к следующим положениям:
1. Прямых указаний источников на существование в русских городах XIV–XV вв. ремесленных корпораций с оформленными уставами в нашем распоряжении нет.
2. Источники последующей эпохи (XVI–XVII вв.) содержат ряд разрозненных данных об элементах цехового строя в русских городах. Нередко эти элементы находятся уже в стадии разложения, что может свидетельствовать об известной длительности их предшествующего развития.
3. Общая обстановка развития городского ремесла (степень дифференциации, техническая оснащенность, участие ремесленников в городском самоуправлении, ожесточенная классовая борьба) позволяет сопоставлять наиболее крупные русские города XIV–XV вв. с городами Западной Европы, для которых на этом этапе характерно развитие ремесленных корпораций.
4. Внешними признаками западных средневековых цехов в ранний период их развития были:
а) церкви, построенные в честь покровителя данного ремесла;
б) пиры и праздники, на которых обязаны были присутствовать нее члены цеха.
5. Розыски косвенных данных о русских средневековых корпорациях позволили установить:
а) существование христианских покровителей кузнечного дела (Кузьма и Демьян);
б) наличие кузьмодемьянских церквей в городах XII–XVII вв.;
в) расположение церквей во имя покровителей кузнечного ремесла в кузнецких слободах XIV–XVII вв.;
г) существование в Новгороде в XIV в. пиров-братчин, посвященных Кузьме и Демьяну;
д) предположительно устанавливается участие в XIV в. представителя кузьмодемьянского братства кузнецов в управлении городом (владыка Василий Калика 1331–1353 гг.).
Заключение
Обзор русского ремесла закончен. Мы начали его с глубокой древности, когда первые славянские мастера, окруженные суеверным почитанием сородичей, овладевали тайнами варки железа, закалки стали, литья золотистой меди, и довели до той эпохи, когда ремесло вновь оправилось после тягчайшего разгрома татарами и прочно стало на путь широкого, общерусского развития в великом княжестве Ивана III. Дальнейшая история русского ремесла должна стать предметом специального рассмотрения.
1729
Повторяем, что этот вывод имеет силу только при условии признания правильности построений относительно ремесленного характера кузьмодемьянского братства.
1730