Время возникновения владельческих поселений не всегда улавливается, так как для такого определения социальной сущности каждого городища необходимы очень широкие раскопки его. Для южных лесостепных городищ М.И. Артамонов считает возможным говорить о VIII в.[209]
Для среднего Приднепровья возникновение городов как укрепленных поселков с сильной прослойкой ремесленного населения, по всей вероятности, нужно относить к значительно более раннему времени, но твердых оснований для этого нет. Приведу некоторые косвенные соображения. В отличие от лесного севера, где долгое время преобладали небольшие поселки в 5-15 дворов, на юге рано возникают огромные поселения, кладбища которых насчитывают по 1000 и более курганов. В распоряжении полян находились как скифские системы укреплений («Змиевы валы»), так и большие скифские городища. Некоторые из них были заселены и в VI–VIII вв. (напр., Пастерское городище и др.). Переход южного земледельческого населения к городскому быту был облегчен наличием готовых земляных укреплений, расположенных среди черноземной лесостепи на берегах Днепра, Роси, Ворсклы и их притоков. В Киевском Полесье характерной чертой возникновения известных нам по летописи городов является слияние воедино нескольких (от 3 до 7) небольших родовых поселков, расположенных гнездом бок о бок друг с другом (Искоростень, Киев и др.).
К сожалению, археологические работы по детальному изучению ранних поселений Среднего Днепра только начаты и не дали пока никаких ощутительных результатов[210].
4. Южные и восточные связи славян VI–IX вв.
Постепенное складывание культуры Киевской Руси знает периоды соприкосновения с высокоразвитыми культурами крупных мировых держав (Рима, Халифата, Византии). Один из таких периодов падает на VIII в., когда в ремесленной продукции Приднепровья ощущается идущая с юго-востока струя художественного и общекультурного влияния после сасанидского Ирана, завоеванного в это время арабами.
К сожалению, небогатая историография этого интересного вопроса стоит на норманнистической позиции, считая, что появление восточных вещей в русских областях относится к IX в. и связано исключительно с походами скандинавских викингов[211].
В сочетании с расширенным пониманием готской культуры, к которой причисляли выемчатые эмали (датировавшиеся VI–VIII вв.) и лучевые фибулы (VI–VII вв.), у норманнистов получалась непрерывная цепь культурных воздействий скандинавов на русские области. Согласно этой теории, в IX в. готов сменяют варяги, которых сторонники норманнистов считают создателями культуры Киевской Руси и проводниками ирано-арабского и византийского влияния в Восточной Европе.
Обратимся вновь к анализу археологических фактов. Ранние связи с Византией, установившиеся в VI в., не дали никаких следов влияния византийской культуры на приднепровских славян. Несколько более тесные взаимодействия установились тогда же в юго-восточном направлении на нижний Дон и Боспор.
В Восточную Европу попадали отдельные византийские вещи: в VI в. в качестве добычи, а в VII в., возможно, и торговым путем через возродившийся к этому времени Херсонес. Эпохой расцвета торговли Византии с Приднепровьем и даже с отдаленным Прикамьем нужно считать VII в., точнее — время императора Ираклия (610–641)[212]. Движение болгар во второй половине VII в. в пределы Византии временно закрыло от Восточной Европы этот источник дорогих художественных изделий, а последовавшая затем эпоха внутренних смут и внешней слабости империи надолго прекратила ее связь с Приднепровьем. Сами византийские императоры во время междоусобиц ищут убежища на севере, у хазар (Юстиниан II в 695 г.), и роднятся с хазарскими каганами. Возникновение хазарского каганата должно было неизбежно сказаться на усилении юго-восточных связей Приднепровья. Очень показателен в этом отношении состав известного Перещепинского клада 1912 г.[213]
Наряду со старыми сасанидскими и византийскими вещами IV — начала VI вв. (блюда Шапура II — 309–379 гг. и епископа Патерна из Томи — 520-е гг.), отражающими эпоху первых антских походов на Византию и, в частности на город Томи, в кладе много византийских вещей конца царствования Ираклия (629–641). Таков, например, умывальный прибор из нескольких предметов. Византийские монеты с отверстиями доходят до 641–668 гг., что позволяет относить время зарытия клада к концу VII в., ко времени прекращения связи с Византией.
209
211
212