– Принц Токугари? В самом деле, Когги? Я думал, он просто шалопай, тепло устроившийся за широкой отцовской спиной.
– Вряд ли ты так думал, Санги, мне-то не ври. Но – да, тут все вместе: и шалопай, и очень даже неглупый наследник. Лично я в нем вижу государя, не знаю как другие. А я бы тогда в отставку, на покой… Если не казнят. Знаешь, сколько раз я свое жалованное герцогство удостаивал личным посещением? За тридцать лет?
– Нет, не знаю. И сколько же?
– Трижды. Три раза по неделе. Вот так-то. Жив буду – в отставке наверстаю… А этот – умный малый, даром что принц.
– Одного ума для трона – мало. Хватка нужна, сила нужна, усердие непомерное… вот как у тебя.
– Прекрасно, польщен сравнением. А еще что? Скажи, Санги? Ты же знаешь, как мы все любили в походах внимать твоим рассуждениям о сущем. Бывало, о жратве и бабах забудешь, и о завтрашней битве, тебя слушая да на звезды глядя. Вино скоро принесут, не беспокойся и потерпи: просто я велел распотрошить для такого случая императорские погреба, государь мне позволяет… Так что еще кроме ума и усердия необходимо в успешном императорском деле?
– Холодное сердце, холодный ум, осторожность. Злопамятность, скрытность, отвага, широта души, умение заботиться о слугах и соратниках, жажда войны и мира одновременно, приверженность семье и одиночеству одновременно… Вот, навскидку. Свойства вожака – это уж непременно, без этого все остальное – пшик!
– Ну, так поверь на слово, Санги… Не знаю, как насчет войны и мира, а все остальное – наблюдал я в нашем принце Токугари в полной мере, включая и свойства вожака, и способности к магии…
– О, точно, про магию-то я и забыл упомянуть.
– Может, и не такие глубокие они, как у тебя, но не меньшие, чем у Его Величества. А у государя, я тебе доложу, с этим все в порядке… Да, войдите! А-а… Ставьте прямо сюда, на стол… – Когори Тумару навалился жирной грудью, загреб сразу двумя руками и очистил левую половину стола от груды пергаментов, сдвинув их к середине и потеснив точно такую же горку точно таких же свитков. – Ставьте, а дальше мы сами разберемся…
Слуги расставили стеклянные кувшины с вином и водой, многочисленные мясные закуски и сласти, пучки ароматных трав и цветов, тихо удалились.
– Санги, ты не против, что мы тут запросто? А хочешь – ко мне поедем, дома как следует посидим? Я супругу предупрежу… Всех дел все равно не переделать.
– Так ведь – поздно предлагать, когда все уже накрыто. На самом-то деле – мне даже приятнее здесь, на твоем рабочем месте, нос к носу, без слуг и посторонних, и я всемерно одобряю такой подход. Но куда бы мне кружку с недопитым отваром девать, Когги?
– Брось в угол с размаху. Или в оконное стекло, как ты любил когда-то. А… давай мне, я суну куда-нибудь… Покуда Когори Тумару прикидывал, куда бы вылить содержимое глиняной кружки, не привлекая для этого слуг, и найти ей место, Санги Бо сложил обе ладони домиком над своим кубком и стремительно вогнал в него безмолвное заклинание: теперь крепость вина в этом вместилище вчетверо ослабнет… Потом с сомнением посмотрел на широченную спину своего друга, на толстенный загривок и подправил заклинание, усилил его еще вдвое. Теперь можно будет соблюсти вежливость и без опаски пить вровень…
Пили долго и много, но Санги, надежно защищенный заклятьями и опытом долгой рыцарской жизни, ничуть не опьянел. Однако же и Когори Тумару безо всякой магии держался преотлично, совершенно не теряя связности в речах и мыслях. Наконец, старым друзьям пришла пора расставаться. Они уговорились встретиться в условленном месте, там, на западной границе, и попрощались в обнимку. Санги Бо наотрез отказался от сопровождения, охраны и денег, даже от лошади из конюшен его высокопревосходительства (в этот день он предпочел придти во дворец пешком), получил на выходе из дворца, в обмен на расписку, швыряльные ножи, всякие разные магические приспособления и окунулся в прохладу и мрак ночной столицы.
Долго ли, коротко ли, но расстояние между одиноким путником и Дворцом постепенно увеличивалось, а оставшееся до трактира «Без забот», в коем поселился Санги Бо, сокращалось. Трактир этот, вернее, постоялый двор, считался средней руки, и никак не для вельмож, уровня Санги Бо, но отшельника Снега вполне даже устраивал, а Санги Бо – стоило лишь ему покинуть тот или иной сиятельный дом и выйти на городскую улицу – мгновенно превращался в Снега, и манерами, и помыслами.
Вдруг ноздри его уловили запах свежей человеческой крови… и дерьма. Стало быть, кого-то только что убили… И, судя, по тишине и мраку данного переулка, переполоха сие убийство не вызвало… Или у кого-то живот лопнул сам собой. Снег увидел, как из густого мрака, который был для его глаз не более, чем прозрачными сумерками, стягиваются к нему незнакомые люди, все сплошь мужчины… неряшливо, пестро одетые… вооруженные как попало… Какая тоска. Если бы не запах недавней смерти – можно было бы надеяться на тихий, мирный укорот событий… Он бы слегка струсил и откупился бы от них парой серебряных кругелей… Нет. Девять отвратительных харь – здоровенная городская шайка, вышедшая на неотступный разбой. И что им всем по притонам не сиделось, в такой-то мрачный вечер?.. Вот ведь досада!