– Коня мне!.. Сюда!.. Прощайте, судари и сударыни! Продолжайте радоваться и веселиться, но я выступаю в поход! – Керси завел за плечо левую руку и коснулся ею рукояти двуручного меча, который он так и не снял после венчания. – А все необходимое – всегда при мне. Ходу, Север, ходу!
Конь, исподволь подстрекаемый тщеславием всадника, встал на дыбы и заржал. Еще несколько мгновений, и Керси умчался в ночь (необходимые в походе вещи добудутся в дороге, с деньгами это нетрудно), без оглядки покинув теплый и радостный праздник, устроенный в его честь, праздник, который бывает один лишь раз в жизни, и завершенный так, как это и мечтается истинному рыцарю.
О, это было восхитительно!
Конь и всадник скрылись во мраке, праздник продолжился, и никто, включая Керси Талои, не подозревал, что в мире стало одной отчаянной и беззаветной любовью больше, и что вдребезги разбитое сердечко юной баронессы Фирамели Камбор не утолить теперь ни слезами, ни птеровой охотой, ни прочитанными на ночь романами… О, они обязательно встретятся! Да, они встретятся… и никого-никого не будет рядом… и она… и у нее… она ему покажет платочек…
– Что с тобой, внученька, почему ты плачешь? Ах, скучаешь по дому? Ты права, скорее бы нам домой, на запад…
Глава 5
Там, на крайнем западе обитаемых земель, где леса, поля, воды, пустыни и долы испокон веков не знали иной власти, кроме власти богов и времени, иной силы, кроме силы стихий, однажды поселились люди. А где люди – там и суета. Стоял лес – вырубили его и выжгли, стояли непролазные топи – теперь твердая и прямая дорога поверху лежит, а по ней снуют туда-сюда людишки, конные и пешие, налегке и с обозами, мирные и воинственные… Однако, все с оружием. И путей-дорог таких все больше с каждым годом, с каждым веком. Одна из них берет свое начало там… где-то там, очень далеко, в глубинах материка, так далеко, что и не проследить истоков ее… Устье же упирается прямо в Жадное море. И зовется та дорога Большою имперскою. Империя, за долгие, долгие века вымахавшая, в сравнении с другими царствами и княжествами, в огромного и свирепого тургуна, которому нипочем ни горули, ни драконы, ни рапторы, ни медведи, ни цуцыри, ни иные какие хищники-государства, наконец, дотянулась своим кроволюбивым рылом до самого западного края, до океана, до одного из его морей – Жадного моря. Там, дальше, за необъятными водами, тоже есть населенные земли, и когда-нибудь Империя захочет поискать новую добычу и прицениться к ней, а пока – нет ей дела до заморских кущ, благо и на северо-западе забот полно. Своих забот и чужих земель, которые все еще не подчиняются Империи. Например, вольные города Соруга и Лофу, приславшие в прошлом году посольства, с предложением вечного мира и взаимовыгодной торговли. Погостили – и намедни отправились восвояси, умеренно довольные аудиенцией императора и переговорами с канцлером. Ну, с ними не должно быть военных хлопот, однако и ссориться как бы преждевременно: основная мощь купеческих городов – в их умении торговать, в способности быть нужными всем сторонам, а Его Величество очень ценит чужие умения, особенно если свои, имперские, покамест, гораздо скромнее. Надо сначала выучиться намеченному, перенять полезный опыт, а там видно будет…
И дальше, на северо-запад – даже за море не надо плыть – там тоже лежат неосвоенные земли… То есть, не Империей освоенные, люди-то на них живут: варвары, племена, какие-то разбойничьи княжества… Там граница посуху проходит, не по воде, и вот уже который век лучшие государственные умы Империи размышляют с оружием в руках, как бы те северо-западные земли открыть, начисто освободить от невежественных дикарских племен в пользу просвещенной Империи… Племена и орды в той земле воинственные, непокорные, не чета, конечно же чудовищным туроми и лютым карберам с кошмарного юго-востока, но – хватает и с ними забот имперским войскам, хватает по уши. И где-то в глуши, в укромном уголку западных рубежей, зреет нечто такое невнятное, но окончательное, чего боятся воины, жрецы, императоры и боги… Однако, судьбоносный миг пока не созрел, а люди суетны: живут так, как будто нет никакого конца света и никогда не будет…
Море Жадное выплеснуло на берег пиратов. В шесть кораблей подошли они к границам Империи, высадились без помех на песчаный пляж, устроили стоянку… Две тысячи морских разбойников, готовых насмерть воевать с кем бы то ни было, а пуще того – безнаказанно грабить мирное население. Сами себя они разбойниками не считают, ибо уже почти столетие минуло с того дня, как их вожак, Намам Лысый, объявил себя светлейшим князем-государем, а окрестные земли (четыре островка тесною кучкою – Прим. авт.) – независимым княжеством. Почти столетие стоит новое государство и пока еще не рухнуло! Разбойникам «Великого Корабельного Княжества» нет никакого дела до интересов Империи и ее границ, потому, быть может, что до сего дня они еще никогда не высаживались на ее земли, с имперцами дела не имели… Купеческие караваны из других царств и государств – да, пощипывали, на море и вдали от него, а далекая, почти неведомая Империя… Ну, что Империя… Сказывают, обширна и богата. Коли так – то для первого ознакомительного грабежа хватит и двух тысяч воинов, а если понравится, если добыча будет легкой и обильной, можно будет и всеми силами навалиться: двадцать тысяч мечей и сабель дойдут до самой тамошней столицы, прошьют якобы необъятные имперские просторы запросто, как стрела ночную тьму… Так думал степенно и с приятностью Его Высочество Великий князь Намам Первый, однако, на сушу сходить не стал: государь, как и всякий толковый атаман, обязан щадить собственную жизнь, рачительно рискуя чужими, но – щадить не из трусости, нет, по государственному расчету. Разведчики обшарят окрестности и найдут небольшую, но легкую добычу, обязаны найти, ибо это строгий приказ. Затем добыча будет захвачена и поделена, причем – вся, до последнего медяка, останется «внизу», среди простых ратников, и только тогда уже воодушевленных воинов можно будет бросать в настоящий бой за истинно жирные куши…