Крикун глядел на ржавую решетку в крохотном оконце и прикидывал от безделья и скуки: выломать ее он, может быть, и выломал бы, но ужаться, чтобы оконный проем туловище пропустил – нет. Голова легко пройдет, а плечи – нет. Да и не солидно отказываться от собою же содеянного. Да и некуда бежать, разве что в разбойники, но это презренно. Крикуну было не занимать опыта в подвигах и в нарушениях, он понимал, что судьба его зависит от чужого настроения, то есть, еще до заката может вывернуться так, а может и этак… И старался думать о хорошем.
Ветхие крепостные ворота распахнулись легко и вдруг, ибо собраны были из тесаных досок, оббитых тонких слоем листового железа – такое чуть ли не секира прорубит – не дающего ни прочности, ни вида, ибо самого железа почти и не осталось, ржа съела… Ни умелого дробящего заклятья, ни таранного удара такие ворота, конечно же, не удержали бы, но зато растворились стремительно, так, как и надобно было в тот день. Конные отряды Медвежонкова полка (другой, «тургунный», оставался на месте, про запас, но в готовности) в две стремительные ленты вымахивали друг за другом из крепости и, не вступая в бой, начали окружать огромное ровное поле перед крепостными воротами. Настоящее войско, ведомое даже и не особо одаренным предводителем, конечно же, не позволило бы себе скопиться бестолковым стадом посреди открытого пространства, но ведь и разбойники не ожидали, что вместо худосочного гарнизона в три-четыре десятка пожилых калек и пьяниц (бабы с игрушечными ножиками не в счет), им предстоит сразиться с превосходящими силами, да не просто так – а с имперскими стражами!
Бой на открытом пространстве – мечи на мечи – всегда стремителен, это не осады, могущие длиться от лета и до зимы: Куса и проморгаться не успел, как его людей взяли в стальное кольцо, а из ворот с бешеными взвизгами вырвалась целая стая демонов – сотня «черных рубашек», возглавляемые почему-то золотошпорым рыцарем. Они первые и бросились в лобовую сечу. Делать нечего, пришлось воевать. Разбойники, в большинстве своем, наперед знали свою судьбу, которая, почти всегда – не очень далекая смерть: либо от ран, либо в боевой драке, либо, не дай боги, на несмазанном колу (да и на смазанном-то не повеселишься!), а лучше бы всего – с перепою! Сшиблись – и полетели кровавые ошметки во все стороны! Тогучи Менс правил битву на свой манер, как сам лучше посчитал, ограничение от Когори Тумару было только одно: стрелами – ни-ни! Разве, если кто вырвется из смертельного круга и попытается бежать. Зачем он так решил? Может, захотел отдохнуть от похода, зрелищем себя потешить, подобно тому, как Его Величество находит мимолетное отдохновение от бесконечных трудов в своем личном цирке?.. Вполне возможно, а скорее – захотел посмотреть в деле, поподробнее, попристальнее: кто такие Тогучи Менс и Керси Талои? Воины они – или так просто, мечом помахать?