- ...Количество гостей и присутствующих, время ухода, если он не захочет прикорнуть в моих покоях. Приличия надобно соблюдать в любом возрасте и при любой простоте. Хотя, конечно, были времена, еще задолго, задолго до твоего рождения... Это теперь он старый брюзга, а тогда пылал. За день, бывало, по дюжине записок, егерскою почтою, из любого конца Империи, а в каждой записке... Впрочем, любое пламя иссякает...
- Но, государыня! И отец, и я... Наше пламя к тебе никогда не иссякнет! Никогда! Матушка, верь... И сестры, и брат... Мы все... Будь я проклят, если лгу хотя бы на соринку!
Императрица сунула было белейшую ручку к подносу на резном столике - за платком, но передумала и царственным пальчиком смахнула поочередно две слезинки с уголков глаз.
- Да, да. Я знаю, это я так... Дай же мне руку, дорогой мой сын, и идем завтракать.
Государыня хорошо знала вкусы старшего сына: основным блюдом к завтраку было отваренное в обычной воде молочное мясо, любимая пища его Высочества.. И вода, и мясо были совершенно свободны от всего постороннего, даже не подсаливались, но зато к мясу подавались добавки, обширнейший поднос, плотно уставленный приправами: травы, уксусы, перец, соль, сухарики, горчицы, соусы сладкие, соусы горькие, всякие присыпочки из толченых орехов... Токугари иногда садился за стол и сам не знал, чем он сейчас воспользуется, но в эту трапезу - заранее понимал, что хочет обмакивать мясо в горький хвощевой соус, а сами кусочки чтобы с умеренным жирком... И запивать простым сладким взваром-м-м-м... У-у-у... вот оно... Вот это да. Яд заговоренный.
Токугари еще полтора месяца назад, почти случайно, обратил внимание на необычный, хотя и не ядовитый, 'щиплющий' привкус вина, поданного ему на вечеринке у барона Самата, своего приближенного и друга, с женой которого у него развернулся с недавних пор осторожный и сладостный роман. Принцу не понравилось... вот не понравилось внезапно наличие незнакомого привкуса... Пусть и безопасного. Он вышел в отхожее место и там, с помощью пальцев и колдовства, выдернул прямо из горла частицы выпитого, пропитал ими платок, сам платок окружил сохранными заклятьями и дальше уже веселился весьма умеренно. И недолго: вспомнил якобы о срочном поручении государя...
Домашние жрецы почти сразу же определили, что в вино добавлено обработанное магией масло семян ясеня, совершенно безвредное для животных и людей, совершенно безвкусное и неощутимое...
- Только Вашему Высочеству дано было ощутить наличие столь мельчайшего присутствия колдовства в сем злокозненном напитке, необыкновенное чутье вашего высочества достойно не просто восхищения, но прекло...
- Дальше, без болтовни. Зачем оно, если безвредно?
Выяснилось, что с давних пор существует разновидность ядов, так называемых составных, постепенных, которые действуют только будучи собранными вместе в одном теле. Например, семена ясеня могут быть задействованы в нескольких видах таких отрав. Чтобы определить все четко, без ошибок, надобны... Ваше высочество, надобны образцы следующего слоя, тогда можно будет уверенно говорить о том, каков будет весь яд... Кроме того, вполне возможно, что будущая отрава была нацелена вовсе не на Его Высочество, а на одного из сотрапезников... Но, с другой стороны, сия предерзостная выходка, даже на этом первом шаге - уже преступление против Империи и династии... Но доказать злоумысел сейчас, после того как все следы иссякли, просто невозможно...
Разумно. Принц Токугари не стал, подобно отцу, стучать по столешнице, выбрызгивая молнии из-под кулака, ибо жрецы пред ним не провинились, они сделали все, что могли, и сделали хорошо. Надо ждать следующую часть удара, если цель - действительно он сам. Через неделю, на птеровой охоте в честь прекрасных дам, во время пира, устроенного запросто, на полянке, на расстеленных скатертях, он захватил горсть сушеных церапок и... опять защипало... Церапки - тихохонько в карман, веселье продолжается как ни в чем не бывало, тем более что первый слой отравы, на ясеневом масле, уже расколдован и выведен из тела... Токугари смеялся и ругался, бил по плечам друзей и нежно переглядывался с придворными красавицами, но черная и страшная мысль царапала его оледеневшее от ярости сердце и науськивала: узнай... немедленно узнай... вглядись в каждого и узнай...
- Что так развеселило Ваше Высочество? Скажите, и мы подхватим все?
- Нет, нет, Зерчи, это глубоко личное, из детства случайно вспомнилось, вот и рассмеялся. Плесни мне чего-нибудь попроще, покислее, вон, имперского...
Второй слой подсказал ученым жрецам единственно правильный ответ:
- 'Три брата', Ваше Высочество! Третий, последний слой, скорее всего, также будет заговорен и замурован в питье, совершенно безвредном для всех окружающих. Кроме вас, разумеется, Ваше Высочество! Вы позволите нам доложить Его Императорскому Величеству о злоумышлении или соизволите сами...
- Или. Я - престолонаследник, будущий либо предполагаемый государь. Так вот, я, своей властью престолонаследника - а буде этого недостаточно, то предстоящей властью Императора - запрещаю вам разевать рты по данному случаю. Умру - тогда доложите. Если боитесь моей смерти и вашей последующей казни - продолжайте бояться, но молчите, ибо выдав сие при моей неоконченной жизни, вы обретете себя на немыслимые предсмертные муки, ни с чем не сравнимые муки, уж я позабочусь. Что выберете?
Жрецы, естественно, рискнули молчать: из двух страхов выбирают тот, который поменьше и подальше. Да, да, да... Жить неподалеку от земных владык - выгодно и тепло, все блага мира словно бы сами собой проливаются и сыплются на тебя, никаких дополнительных усилий к этому прилагать как бы и не надо, да вот только неминуемы случаи, когда приходится выбирать среди смертельно опасных тропинок, и не всегда все угадывают правильно. Да... А если смолчать и угадать, Его Высочество вознаградит, станет Его Величеством, подтянет за собой и поставит повыше... но никогда не забудет, что нашлась сила, отвратившая слуг от присяги империи, императору... Пусть он сам был этой силой, ну так и что? Он все равно будет знать, что и против него может найтись подобная... А это - страх, вечный страх друг перед другом. Владыка будет опасаться слуг, те всегда помнить о плахе, которая ждет их под каждой дверью, за каждым углом...
- Ой, матушка! Мой любимый взвар, но...
Государыня ласково улыбнулась своему старшему сыну и сделала попытку налить ему сама, да чуткие и прыткие фрейлины ей этого не позволили.
- Пейте на здоровье, Ваше Высочество, государыня лично составляла сей взвар!
- Благодарю, сударыни! Но, матушка, жрецы мне временно запретили сладким баловаться, желудок они мне лечат. Позволь просто отварчиком обойтись, либо водою?
- Так, может, вина тебе? Как же ты желудок-то портишь? Поменьше бы по пирам таскался. Или тебя Ее Высочество невесть чем потчует? Так я с ней поговорю, и крепко поговорю!
- Ее Высочество тут ни при чем, матушка. А желудок сам собою пройдет, всего лишь ослаб вчера и позавчера. Вино же мне показано еще менее, нежели сладкий взвар. Просто воды, либо отварчик на костях. Нежирный, на ящерных косточках. Можно?
Еще бы было нельзя, когда Ее Величество хочет по-матерински угодить Его Высочеству! Принесли отвар, который Его Высочество, предварительно прощупав на отраву, соблаговолил выпить две чашечки: одну в начале завтрака да другую 'на посошок'.
- Все, матушка, дела ждут. Могу я тебя умолить об одной вещи? Я бы очень-очень хотел?
- Да, сударь мой сын. - Императрица была несколько удивлена этими словами, ибо старший сын много лет уже никогда и ни о чем ее не просил. - Если это в моих силах - приказывай.
- Приказывать тебе??? Нет уж, пусть все будет как ты скажешь, а не как я скажу. Представь мне кхора!
Императрица всплеснула руками от неожиданности, заколыхалась, вся пунцовая от смеха.
- Право, ты меня смутил! Нет, ни за что! Попроси что-нибудь другое, сударь мой сын, а то я умру от стыда!
Принц отрицательно покрутил головой и подмигнул фрейлинам:
- Ты пообещала!
Все шесть фрейлин, в это утро дежурившие при Ее Величестве, окружили повелительницу и радостно зачирикали, предвкушая зрелище:
- Да, да, да! Мы все слышали, Ваше Величество! Вы обещали Его Высочеству!