- Ага. Поехали с Кенни в Орландо и сожгли машину. Кенни взял тряпку, намочил в бензобаке и поджег. Машина сгорела дотла. И при этом бензобак взорваля, Кенни чуть сам не сгорел. Обгорели брови и почти все волосы. Машиня вся провоняла, ведь собаки там торчали два дня. А она была записана на имя его сестры, вот она и заявила в полицию о пропаже. Видел бы ты лица придурков в аэропорту, когда они разглядели меня и Кенни! Четыре раза пропускали нас через детектор. А один, новенький, наверное, он нас обыскивал, так я думаю, остаток дня ему дали как выходной. "Так вы нас пустите в самолет или нет?" спросил Кенни. "Мистер, - отвечает один, - если при вас нет оружия, летите. Лучше, конечно, в багажном отделении, да уж ладно." Рядом с нами никто не сел. Мы сидели в хвосте, и там была одна стюардесса, каждый раз, когда она проходила мимо, то смотрела на нас, как на пришельцев. "Ребята, вы летите до Бостона? - спрашивает. - Может, сойдете в Вашингтоне или где-нибудь еще?" И Кенни на это запал! "А что, есть посадка в Вашингтоне? Всегда мечтал там побывать." "Нет, - отвечает, но если хотите, я поговорю с командиром." А потом автобус в Нью-Йорке - я думал, водитель заставит нас ехать на крыше.
- Ты паршиво выглядишь, - заметил Фрэнк.
- Да, я устал, - сознался Рассел. - А мне надо ещё повидать напарника насчет остальных денег.
- А ты разве их не переправил?
- Конечно нет. Не могу же я перевозить их, не повидавшись с ним. Я знаю, где они, могу достать, но с собой у меня ничего нет.
- На автобусной станции, - сказал Фрэнки.
- Знаю.
- Ты козел, - сказал Фрэнки. - Тебя сцапают не за деньги, а за то, что ты ведешь себя, как придурок.
- Поговори со мной об этом, когда я получу товар, - ответил Рассел.
- Расс, - продолжал Фрэнки, - весь город на мели уже четыре недели. Каждый день в аптеки врываются парни с оружием. Все сходят с ума, здесь пахнет жареным не хуже, чем в ФБР. Притормози, Расс. Пусть кто-нибудь другой получит свои сто лет.
- Ты не понимаешь, - вздохнул Рассел. - Я хочу оставить деньги, а Крысенок обойдется. Я больше не дурак.
- А ведь здорово было сработано, - заметил Фрэнки.
- Точно. Хотя у нас с тобой на этот счет взгляды разные.
- О чем ты? - удивился Фрэнк.
- Насчет тебя. меня и Крысы. Я слишком долго тут торчу, мне это надоело. Лучше махну в Монреаль, у меня там есть кореш.
- А зачем?
- Да ладно, брось притворяться. Из-за Трэтмена. Что это на тебя нашло?
- А на тебя что нашло? - спросил Фрэнк. - Ты один из тех, кто с ним связан. Но никто не знает, что это наших рук дело.
- Мне кажется, все знают, - вздохнул Рассел.
- Рассел, - сказал Фрэнк. - Трэтмен чуть живой, так его отделали. Ты этого не знал?
- Конечно, знал, мне Кенни сказал.
- Кенни, - повторил Фрэнки, - Кенни Джил?
- Точно, - кивнул Рассел. - Он мне рассказал, правда, без фамилий, но я понял, что это Трэтмен. Мы поговорили, погрузили собак в машину, вокруг идет дождь, и я ему сказал: "Знаешь, надоело мне все это, горбатиться за пару долларов. Я думал, будет легче."
- А он мне в ответ: "Не так много вещей, которыми можно заняться." И рассказал, что есть такой парень, держит игру.
- Чушь собачья, - фыркнул Фрэнки.
- Не чушь, - возразил Рассел. - Он просто не знал его фамилии.
- Кенни Джил работает на Диллона, - сказал Фрэнки.
- Ну и что?
- А то, что он поет со слов Диллона. Сам он слишком глуп, чтобы что-то понять. Если Кенни знает хозяина салона, то уж Диллон его точно знает, и он не случайно рассказал про него Кенни. Никто ничего просто так не рассказывает.
- Он сказал, - продолжал Рассел, - что есть два брата, которым поручено обработать хозяина салона - я думаю, Трэтмена. Потому что , по его словам, этот тип когда-то грабанул свой собственный салон. И вот эти братья, Кенни их знает, предложили ему пойти с ними, но он был занят собаками и не пошел. Вот так. "Опасное это дело, - сказал он мне. - Держу пари, эти ребята получили всего пару сотен баксов, а смотри, как они рисковали. Ну и на что тебе после этого сотня баксов?" Вот что он мне сказал.
- Ага, - хмыкнул Фрэнки, - а что, если Диллон заранее состряпал эту историю?
- Я тебе говорю - этот парень не назвал фамилии, и я бы не подумал про Трэтмена, если бы не знал всей истории. Но я молчал и думал только, как бы поживее унести ноги.
- Джон взбесится, когда узнает, - сказал Фрэнки.
- Ну и ну, - сказал Рассел. - Бешеный Крысенок - что за зрелище! Да пошел он...
Глава 10
- Ты думаешь, это он? - спросил Амато.
- Джон, - убеждал Фрэнки, - я в этом уверен. Три дня в машине с Кенни! Я бы никогда на него не подумал, но он пытался меня предупредить. Увидел наконец, что натворил, и пытался сказать мне, что я тоже в дерьме. И ты со мной вместе.
- И он, - добавил Амато.
- Но не в Монреале, - поправил Фрэнки. - Там он чист.
- В Монреале тоже есть парни, ты ведь знаешь, - возразил Амато.
- Знаю, и ты тоже, а вот он - вряд ли. Но какая разница. Он считает, что мы тут в дерьме, и все это ему наговорил парень, работающий на Диллона.
- Это ты его привел, - упрекнул Амато. - Я тебя про него расспрашивал, помнишь? А ты сказал, что все в порядке. Помнишь?
- Я ошибся. А как я мог знать? Я думал, он это сделает, и все закончится. Я и подумать не мог, , что его потянет откровенничать с Кенни Джилом.
- Ты, бывало, рассказывал мне кучу всякого дерьма о Докторе, протянул Амато. - Он - это моя вина.
- Точно. Твоя ошибка. А теперь я не хочу сдохнуть из-за моей ошибки. Я не знал, что у него язык без костей, но это я его привел. Так что нам теперь делать? Он собирается спасать свою задницу, а мы окажемся в дерьме.
- Ты уверен насчет Джила? - спросил Амато.
- Абсолютно. Ты был в зоопарке? Видел гориллу? Вот это Кенни. Кривые короткие ноги, огромное тело, и ходит, как горилла. Руки волочатся по земле. Да ещё и тупой. Если он что-то делает, то потому, что ему это объяснили медленно и несколько раз. Если он в хорошем настроении, то ухает, как горилла, если в плохом, просто молчит. Ты ему говоришь, он слушает, молчит, и пытается понять. Так проходит час, а потом он может что-нибудь сказать, в основном, повторяет то, что говорили ему. Он всегда со всем соглашается. Кенни знает, может быть, одну или две вещи, и если ты заговоришь об этом, все в порядке, а если нет, будет молчать.
- Ну, - протянул Амато, - по крайней мере, он не слишком крут.
- Он работал на Диллона, - напомнил Фрэнки.
- Уайат Эрп тоже на него работал, - усмехнулся Амато. - Я сам его тоже видел, и что? Неважно, кто на него работал. Диллон умрет.
- Помнишь Каллагана? - спросил Фрэнки.
- Нет.
- Адвокат, тоже на него работал. Его взорвали в машине.
- Точно.
- Это работа Кенни Джила.
- Мы тогда сидели, - вспомнил Амато.
- Потому-то я и узнал, что это Кенни, - объяснил Фрэнки. - Мне сказал Китаец.
- Какой ужас, - вздохнул Амато.
- Каллаган бы с тобой согласился, - хмыкнул Фрэнки, - у него почти все сгорело, включая задницу. Он бы весь сгорел, если бы закрыл дверь машины до конца. Китаец сказал: "Кенни кретин. Он сделает для Диллона что угодно, даже если тот велит ему отрезать свой член. Многие боятся Диллона и не знают, что боятся они Кенни."
- Может, велеть Конни завести машину завтра утром? - спросил Амато.
- Хорошая мысль, а если не получится, пусть поедет и заведет мою. Но прежде всего надо вытащить Рассела. Этот сукин сын привез меня сюда, и за одно это я его готов убить.
- А это хорошая идея? - спросил Амато.
- Нет. Он уже натворил дел, и если его убрать, все подумают, что мы точно во всем виноваты. Либо он прав, и они нас всех пришьют, либо он уедет в Канаду, его могут поймать с его какой-нибудь дурью, и он уже не выйдет из тюрьмы. Нет, сейчас нам нужно беспокоиться о Кенни. Вряд ли его пошлют за мной. Я его знаю и не подпущу ни на шаг. Так что придется искать кого-то другого, а это займет время.