- Так ты получишь весточку, - заметил Амато.
- Не возражаю. Можно услышать об этом и сказать: ну и что? Нет, если бы он меня попросил, мне пришлось бы ему ответить, а я этого не хочу. Мне нравится Рассел, он был хорошим напарником, и я просил его не зарываться. Но этот козел творил, что хотел, украл четыре фунта кокаина или ещё чего-то там, какой-то умный коп начал выяснять, кому понадобилось такое количество, и вот Рассел попался. А я при чем? Я никого не знаю.
- Я знаю, у Трэтмена есть парочка ребят, - сказал Амато.
- Бедняга, - заметил Фрэнки.
- Ты ведь этого не ожидал, - сказал Амато.
- Ну да. Но когда этого ещё не было, а Рассел сказал мне, что все деньги на месте, я испугался, что это вообще не случится. Я боялся, что меня поймают. Это не значит, что я рад, что поймали его, я этого вовсе не хотел. Я его предупреждал, но ничего не мог поделать. Я никого не знаю.
- Он использовал свой шанс, - заключил Амато.
- Ага. А теперь он использует свое время. А ты используешь свои шансы, я - свои, и в этот раз они вряд ли нас поймают. Но я все думал...представь, мы с Дином пойдем туда, а вокруг полно копов? Кого мне звать? Знаешь, почему Рассел позвонил мне? Больше некому было! Если нас с Дином поймают, он позвонит Салли. А я? Попросить Салли, пусть найдет и мне кого-то? Тебе я звонить не могу, они только этого и ждут. У нас нет друзей. Ты, я, Рассел мы все в одинаковом положении, просто он сейчас в дерьме, а мы нет.
- Но это ведь была твоя идея, - заметил Амато. - Я просто пришел и сделал то, что вы хотели. Я в это ничего не вложил. Вчера я спокойно заработал четыре тысячи, мне этого хватает.
- Выиграл, разнообразия ради, - предположил Фрэнки.
- Точно. Поставил на Никс.
- Джон, - сказал Фрэнки, - ты говорил, этой зимой будет снег, хочешь пари?
- Хорошо выигрывать, - вздохнул Амато. - Похоже, после стольких неудач я начну выигрывать.
- Может быть, - покачал головой Фрэнки. - А я и пытаться не буду. Предпочитаю вещи, которые можно предсказать. Как выглядит это здание?
- Темное, - ответил Амато. - На крыше - всякие буквы, тебя за ними не будет видно. Спереди оно из кирпичей, сзади блочное. Крыша плоская, перебраться пара пустяков. С одной стороны зеленная лавка, с другой магазин посуды, это для тебя легко. Насчет копов пока не знаю. Там только частные охранники, которые работают два-три часа. Но если не хочешь, откажись.
- Джон, - вздохнул Фрэнки, - дело не в работе. Не это дело и не следующее меня беспокоит. Не знаю, как объяснить. Не люблю, когда за мной охотятся. Неважно, на кого они работают, просто не люблю.
Глава 15
Стройная чернокожая девушка закинула руки за спину и застегнула лифчик.
- Эта? - спросил Митч. - Она не слишком хороша, хотя сойдет.
- Ну, - Коган развел руками, - слишком мало было времени.
Девица поправила лифчик, подошла к сидевшему в кресле Когану и коснулась его плеча.
- Мое платье, милый, ты на нем сидишь, - пояснила она. Коган, не поворачивая головы, подался вперед. Девица вытащила из-под него белое платье и надела его.
- Ну и ну, - вздохнул Митч. - Вечно одно и то же. Никто теперь не умеет толком обслужить.
Коган рассмеялся.
- Да я серьезно, - продолжал Митч и заглянул в стакан. - Пусто. Может, закажем?
- Для меня слишком рано, - отказался Коган.
- Рано? - удивился Митч. - Уже полдень.
- Все равно рано. Но ты пей, если хочешь.
- Ну и выпью, - буркнул Митч и пошел в ванную.
Чернокожая девица попыталась застегнуть молнию на платье и вся выгнулась, но напрасно.
- Милый, - повернулась она к Когану, - ты мне не поможешь застегнуться?
- Нет, - буркнул тот.
Митч пустил в ванной воду.
- Трахаться - так трахаться! - пропел он.
- Ублюдок, - прошипела девица, глядя на Когана. - Я думала, ты шутишь.
- Я никогда не шучу, - кивнув он в сторону ванной. - Валяй.
Из ванной вышел Митч, неся стакан со скотчем и водой.
- Никто ничего не умеет, - жаловался он. - Просишь кого-то поработать, готов заплатить, все обещают, а делают лишь наполовину.
Девушка повернулась к нему спиной.
- Застегни мне платье, милый, - попросила она. - Твой дружок отказался.
Митч застегнул ей молнию.
- А сами, - продолжал он возмущаться, - только и знают , что требовать деньги. "Нет, сэр, не половину, все деньги." - Он вернулся к креслу, потягивая напиток. - За половину работы.
Девица села на кровать и надела красные туфли.
- Для парня, который три дня развлекается, - сказал Коган, - ты слишком много ноешь и брюзжишь.
- Я за это плачу, - ответил Митч. - Плачу сам, могу и побрюзжать. Ты знаешь эту девку, эту Полли?
Девица встала, поправила платье и взглянула на Митча.
- Милый?
- На столе, - буркнул Митч и выпил. - Бумажник на столе.
Девица прошлась по комнате, виляя бедрами.
- Все знают Полли, - сказал Коган.
Девица взяла бумажник.
- Там сто семьдесят три бакса, - заявил Митч. - Когда я встану, я хочу найти там сто сорок восемь, поняла?
- Ла-адно, - протянула девица, достала деньги, пересчитала и положила остаток обратно. Затем взяла свою красную сумочку и спрятала свою долю туда, предварительно уточнив. - А как насчет чаевых, милый?
- Обойдешься, - буркнул Митч.
- Ведь ты знаешь, милый, - продолжала она, - мне все прийдется отдать моему парню. А нужно что-то и себе оставить.
- Обойдешься, - повторил Митч.
- Ты оригинальный тип, - заметил Коган.
- Да пошла она, - буркнул Митч и снова выпил.
- Сам ты пошел, - ответила девица, закрывая за собой дверь.
- Она сказала, ей платят две-три сотни за ночь, за то, что она делает. Это правда? - спросил Митч.
- Полагаю, да, - кивнул Коган.
- Все вы дураки, с этими девицами, - сказал Митч и допил свой стакан. - Я не видел ни одной нормальной задницы ещё с Флориды.
- Та, другая, была недурна, - возразил Коган.
- Ее звали Санни, - сказал Митч. - И я полагаю, ты сам её трахнул, когда я ушел.
- Митч, - вздохнул Коган, - когда мы с Диллоном заявились сюда, она была с тобой. Когда мы ушли, она все ещё была с тобой, верно? Ты здесь сколько уже?
- Три недели.
- Три недели. Я же был здесь всего пять дней. И как я мог умудриться это сделать?
- Не знаю, - буркнул Митч. - Опять стакан пустой. А ты точно не хочешь присоединиться?
- Еще недостаточно поздно, - ответил Коган.
Митч пошел в ванную и бросил там лед в стакан.
- Сэмми это сделал, - крикнул он оттуда.
- А, тот востроглазый итальяшка из Детройта? - спросил Коган.
- Сэмми еврей, - поправил его Митч.
- Ладно, неважно.
- Да, он правда смахивает на макаронника, - признал Митч. Лучше бы он им и был.
Митч вышел из ванны с новой порцией.
- Я сам виноват, - сказал он. - В ночь перед отъездом мы ужинали, а он пришел, и я его всем представил. Не понимаю, почему это меня напрягает.
Он сел и поставил стакан на стол.
- Когда я там, она со мной. Когда я уезжаю, ты там, и она с тобой.
- Она не была со мной, - ответил Коган.
- Ну, я не тебя имею в виду. Любого. Она пойдет с любым. В прошлом году я провел там три недели - это сколько дней?
- Двадцать один, - подсказал Коган.
- Ну вот, я снял её на четырнадцать ночей, и мне это стоило три тысячи.
- Я бы никому столько не заплатил, - заметил Коган, - и плевать на то, что она умеет делать...
- Я тогда был ещё в профсоюзе, - объяснил Митч, - и ребята всегда были со мной более чем любезны. Никаких диких кошек мне не присылали. Нет, я в неё не влюблен, просто...
- Она по-прежнему классно выглядит, - заметил Коган.
- Точно. Ух, этот козел Сэмми! В чем она была, когда ты видел?
- По правде говоря, - признался Коган, - я и не заметил. Что-то желтое.