Тут немаловажен тот факт, что об Адис Лейр ни один источник не упоминает. Как удалось сохранить свое существование единственному Ордену из нескольких сотен, так же оставалось загадкой, покрытой мраком веков. Даже для нас самих. Хотя я мог бы предположить, что Навигатору или Бавкиде, истина известна доподлинно, но едва ли они когда-нибудь откроют правду тем, кто еще не доказал, что ее достоин. Вряд ли причина крылась в непревзойденном могуществе его адептов. Такими вещами, как правило, восхищаются, а не замалчивают, подобно позору.
— Что ж, совсем неплохо, — высказался Аверре, когда я завершил говорить. — По-твоему легенда лжет?
Вот тебе и вопросец. Ну, разве можно на него ответить правильно?
— Понятия не имею, — пожал плечами я. — На то она и легенда, разве нет? Многим нравится верить во что-то сверхъестественное…
Он вдруг уставился на меня как на неполноценного.
— А разве существование таких, как ты и я, не сверхъестественно само по себе?
— Возможно, — уклончиво согласился я. — Но наше существование — факт, а Игла — всего лишь сказка.
Аверре, наконец, оторвался от мониторинга систем корабля и откинулся на спинку кресла.
— Не бывает дыма, без огня, мой юный друг. Самые туманные и самые невероятные легенды, как правило, основываются на фактах, — заметил он.
— Только очень сильно приукрашенных, — парировал я. — Мы, вообще, с вами, о чем говорим? Вы сравниваете лейров, чьи корни проходят сквозь тысячелетия и берут свое начало в исторических манускриптах Паракса, и штучку, выдуманную нормалами лишь затем, чтобы придать мифу большую загадочность.
Но к моему удивлению, мастер кивнул:
— В чем-то ты прав, конечно. Разница между мифом и историческим фактом колоссальна. Взять хотя бы слепую веру лейров в собственную неуязвимость. Выдумку от реальности отличает знание. Если знания имеются, то и миф уже не будет считаться сказочкой.
С этим трудно было не согласиться, так что я не нашел что ответить, но кое-какие выводы для себя уже сделал: Батул Аверре, в прошлом гордость и легенда Адис Лейр, имел к своим собратьям очевидные, но неясные претензии. Интересно было бы о них узнать поподробней. Вообще, этот человек вызывал во мне неоднозначные чувства. Его можно было уважать как ученого и искателя, но пониманию он абсолютно не поддавался. В отличие от большинства обитателей Цитадели, мастер Аверре представлялся мне загадкой большей, чем само происхождение Вселенной.
— Ладно, будь по-вашему, — буркнул я. — Какое отношение имеет Боиджия ко всей этой легенде?
Аверре повернул голову и одарил меня, пожалуй, самой загадочной из своего набора улыбок на все случаи жизни.
— Я давно уже занимаюсь тайной Иглы, собираю информацию по крупицам. Я побывал на множестве планет, и только одна из них заслужила мое наиболее пристальное внимание. — Он кивнул: — И это именно Боиджия. В официальных источниках этого не найдешь, но мне стало доподлинно известно, что после войны, генерал Занди поселился там и, даже, основал собственное графство.
— И вы надеетесь, что мы сможем отыскать там подсказки, где может быть спрятана эта самая Игла?
— Ну, кое-что мне уже удалось найти. Это было около десяти лет назад. Потом, правда, пришлось прервать свои поиски из-за… кое-каких проблем.
— Что случилось? — тут же заинтересовался я.
— Не столь важно, — он отмахнулся, без всякой охоты говорить на эту тему. — Главное, что теперь я могу возобновить свои поиски. И на этот раз не отступлю, пока Игла не будет найдена.
— И, все-таки, — не унимался я, — даже если допустить, что эта самая Игла Дживана существует, я не понимаю, зачем она вам?
Аверре ненадолго задумался, а потом дал ответ:
— Можешь считать меня сумасшедшим, но я верю в то, что она дарует своему владельцу поистине неописуемое и почти божественное могущество.
Я смотрел на него неотрывно, чувствуя как у меня начал дергаться глаз. Он что, всерьез? После этих слов можно было начать опасаться за психическое здоровье мастера. Мог ли я предполагать, что в итоге все сведется к погоне за сказками?
— Технически выражаясь, — продолжил Аверре, — она способна настолько усиливать степень влияния индивида на Тени, что ее обладатель по мощи своей окажется подобен богам.
— И вы хотите стать одним из них? — В последнюю фразу я, кажется, вложил больше иронии, чем хотел.
Аверре нахмурился.
— Смени этот свой тон, — проговорил он. — Суть для меня не в силе, которой Игла обладает, а в самой способности этого предмета силу даровать. Если мне удастся ее заполучить, только представь, как изменится вся наша жизнь!
Особо напрягаться для этого не понадобилось, но скажу сразу, то, что я себе представил, мне совершенно не пришлось по душе. Слишком уж часто напоминала история о том, куда именно ведут в итоге все благие намеренья подобного рода. Но, из здравого смысла, напоминать Аверре об этом я не стал.
А он все разглагольствовал:
— Я — ученый, Сет. Исследователь. Искатель, в конце концов. Я просто обязан ее найти. Понимаю, насколько тебе мои слова и идеи представляются нелепыми. — Он усмехнулся. — Ведь, когда-то, и мое предположение о Тенях, как о частицах силы, оживляющих материю, воспринимали так же. Или ты думаешь, Бавкида и другие сразу признали меня гением?
Я так не думал. Все в Ордене знали историю развития тайного ремесла, коим издревле владели лейры и каждый осознавал, какой вклад в него внес мастер Аверре. До этого Тени, казалась лейрам чем-то более постоянным и незыблемым, как гравитация. И только Аверре сумел доказать, всю ошибочность таких предположений. Благодаря его расчетам, навыки и способности лейров значительно расширились и их стало проще контролировать, а смертность среди потенциальных алитов упала. И, все-таки, эта одержимость мастера Иглой Дживана выходила далеко за рамки моего понимания, однако развивать тему дальше я пока не хотел.
Покрутившись немного в кресле и поглазев за работой Аверре, занятого вводом в бортовой компьютер новых данных, я только теперь заметил, что просто-таки истекаю потом. Температура в кабине хоть и была прохладной, но до трескучего мороза Яртеллы явно недотягивала.
— Спустись в кубрик и переоденься, — будто прочитав мои мысли, посоветовал мастер. — Там, куда мы направляемся нельзя, чтобы в тебе заподозрили лейра, а в этом своем «одеянии», ты уж больно бросаешься в глаза.
Не сказав в ответ ни слова, я отстегнул ремни и, подхватив свой рюкзачок, вышел из рубки.
Признаться, где у кораблей обычно находится этот кубрик, я понятия не имел, так что двигался наугад, спускаясь по внутренней лестнице на нижнюю палубу. И не зря: жилое помещение располагалось как раз в носовой части. Поскольку места тут было на вес золота, ни о каких каютах, само собой, речи идти не могло. Обыкновенная тесная кабинка, оборудованная двумя выдвижными лежанками. После аскетичных комнат Цитадели к тесноте мне было не привыкать, но все-таки это казалось чересчур. За одной из панелей я обнаружил оборудованный по полной программе санузел. Над узкой раковиной висело зеркало. Отразившаяся в нем рожа меня совсем не порадовала: чувствовалась напряженность, сделавшая мои черты резкими, как у высеченной изо льда скульптуры. Стянув шапку, попытался разгладить слежавшиеся под ней волосы, но бесполезно.
Оторвавшись от удручающего зрелища, я сменил свою оплетку на наряд попроще, дабы, согласно желанию Аверре, не бросаться в глаза нормалам. Теперь это были узкие темно-серого цвета шерстяные штаны, высокие ботинки на шнуровке, стального цвета рубашка и черная куртка с капюшоном из плотной и очень прочной мурафы. В рюкзаке остался только тонкий портативный компьютер, спрятанная в футляр голограмма матери, да комплект сменной одежды — на всякий случай. Было кое-что еще, о чем Аверре ни в коем случае не должен узнать: на левом запястье имелся передатчик, весьма умело замаскированный под стильный хромированный напульсник — приказ Бавкиды, который я оказался не в силах игнорировать. С его помощью я должен был докладывать ей о планах мастера относительно нашей с ним предстоящей миссии. Не скажу, что шкура шпиона была мне по душе, однако моего мнения по данному вопросу никто спрашивать не стал.