Журнал ПОэтов
№ 10 (22)
Р Е М Н И в Р Е М е Н И
Учебное пособие факультета Поэзии и Философии Московской Академии образования
Москва
2009
Видео: презентация журнала в Литературном салоне Евгения Степанова
----------------------------------------------------------------
Впречь бы это
время
в приводной бы ремень, –
спустят
с холостого –
и чеши и сыпь!
Чтобы
не часы показывали время,
а чтоб время
честно
двигало часы.
Владимир Маяковский
---------------------------------------------------------------------------------
Хлебников предложил свой проект обуздания времен – «Мирсконца». Человек сначала умирает, а в конце жизни рождается. И правда, все было бы не так трагично и более эстетично.
А, может, так и было в раю, а потом переворот. И время двинулось в обратную сторону. Не от смерти к жизни, а от жизни к смерти. Ну как, согласились бы вы двигаться от старости к юности? От юности к детству?
Космологи говорят, что такое возможно вблизи черных дыр. Обратный ход времени.
Тогда вечность это приводной ремень закрученный лентой Мебиуса. Движется одновременно из прошлого в будущее и из будущего в прошлое.
А точка перехода смерть-рождение – рождение-смерть Что-то подобное я уже читал в коане про попа и собаку: «У попа была собака / Он ее любил / Она съела кусок мяса / Он ее убил / И в землю закопал / И памятник поставил / И надпись написал: / У попа была собака / Он ее убил… и т.д. до ∞
Только не надо думать, что повтор возможен. Одно и то же слово, повторенное дважды, уже другое.
Точка переворота находится в самом человеке. Вот для чего он и существует, чтобы всегда было время. А если всегда время, то это вечность.
Как там у Льва Толстого в «Войне и мире»: трудно представить вечность – почему же трудно? Вовсе не трудно. Сегодня есть, вчера было, завтра будет, всегда будет – отвечает влюбленная в Андрея Наташа.
А «завтра» ее увезет Курагин.
А «завтра» у нее на глазах умрет от раны Болконский.
А «завтра» она выйдет за Пьера и народятся дети.
А если в обратную сторону, как у Хлебникова, то все закончится балом.
Константин Кедров, главный редактор
------------------------------------------------------------------------------------
Из антологии ДООСа
Вы были когда-то ребенком, читатель, а может быть, вам посчастливилось остаться им по сей день. Вы, конечно, не раз в сияющий солнечный день, сидя на берегу быстрой речки, ловили
взором прелестную стрекозу, зеленую или голубую, которая стремительным, резким косым летом переносилась с кустика на кустик и словно лобзала кончик каждой ветки. (Я проводил за этим занятием долгие дни – плодотворнейшие дни моей жизни.) Вспомните, с каким любовным вниманием ваша мысль и взор следили за этим маленьким вихрем пурпуровых и лазоревых крыл, свистящим и жужжащим, в центре которого трепетал какой-то неуловимый образ, затененный стремительностью своего движения. Это воздушное создание, чуть видное сквозь трепетанье крылышек, казалось вам нереальным, призрачным, неосязаемым, неразличимым. А когда, наконец, стрекоза опускалась на верхушку тростника и вы, затаив дыхание, могли разглядеть продолговатые прозрачные крылья, длинное эмалевое одеяние и два хрустальных глаза, – как бывали вы изумлены и как боялись, что этот образ снова превратится в тень, а живое существо – в химеру! – Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери» –
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
-------------------------------------------------------------------------------------
Константин Кедров
доктор философских наук
ДООС – стихозавр
СТИХИ 2009 ГОДА
* * *
Я нарисовал время –
получилось
зеркало в зеркале.
Зеркало будущего
отразилось
в зеркале прошлого.
Так возникло
настоящее –
встреча двух отражений.
* * *
Вот я скажу: время
А потом снова: время
И второй раз
это будет неповторимо
А в третий – уже как вечность
* * *
Маяковский запрягает время
«Ну тащися сивка шара земного»*
Шар земной говорит:
«Я тащусь».
__________________
* В.Хлебников
* * *
Время как Тамерлан
Или хан Тохтамыш
Требует свою дань
Требует твою жизнь
Стояние на Угре
Лучами мечей гремя
Помилуй мя вре
Помилуй вре-
мя
* * *
Я мер время
Мера времени я
У меня есть время
У времени нет меня
Стеклянный робот
Я плачу от голода ласки,
но сердце мое заржавело,
и каждый глоток воды
становится купоросом.
Кариатиды рыдают ночами
на камни ложится туман
и дома рассыпаются в пепел
и мертвые петли
повисли над головой.
Не трогайте меня.
Я стеклянный робот.
Ничего не понимая,
уйду от вас.
Вдруг северное сияние
вдаль в глубину себя
и я очнулся черный, как дерево в снегу
и так же неловко
пытаюсь я броситься в небо...
Останутся только слова
соленые, как поцелуи.
Вот я вырезал человечка
я вырезал его из своего сердца
вместо себя...
но ведь надо еще объяснить...
От кнута похожий на зебру
я бежал по кругу
видел только горящие глотки и губы
лиц целующих и зовущих.
Круг Луны
Круг Солнца
мы бежим по кругу
мы с тобой то и дело
натыкаемся друг на друга.
Телефонный круг вращается как рулетка
я пытаюсь выиграть время
я звоню тебе чаще и чаще.
И в мозгу моем вертятся белые цифры
дня и ночи
и я среди чисел –
колесованный странник...
Плоть стонущей земли
я ощутил внезапно
пошел за голосом,
но не нашел себя.
Вдруг сердце вывернулось наизнанку
и среди вас я оказался голым.
1964 г.
Рисунок Константина Кедрова
------------------------------------------------------------------------------------
Андрей Вознесенский
ДООС – стрекозавр
Это удивительная, уникальная вещь – поэзия. При жизни о Пастернаке никто ничего хорошего не писал, и только после смерти он вырвался на мировую арену. Дело в том, что его роман «Доктор Живаго» был классическим антисоветским произведением. Этот роман я слышал их уст его автора, и в свое время я знал наизусть большие куски текста. Это удивительная проза. Борис Пастернак был удивительной фигурой в этой жизни. Его лицо было не как фотография, а как кинокадры, – постоянно менялось. Все время у него возникали идеи на лице, это было прекрасно. 49 лет прошло, как его не стало... У Пастернака была собака, она не была шарпеем, шарпей был у меня. Дело в том, что шарпей умер этой осенью, и мы решили похоронить его около дачи Пастернака… И вот теперь здесь шарпей покоится. Я написал стихи и сейчас их вам прочту.