– Но откуда она у тебя! – вскричала она.
– Я же говорила: как ушла, так и придет.
И мы опять оказались на кладбище, где похоронены всякие замечательные люди – например, есть могила великого французского морепроходца, который умер не во время кораблекрушения, а во время банальной аварии одного из первых поездов, который шел в Нант…
На сей раз мы оказались во всеоружии. Мы поставили кошку на шахматное надгробие, задрапировав ее какими-то кустиками, затем достали банку, где был цемент, и бутылку с водой.… В общем, мы закрепили намертво кошку на могиле Алехина и вновь выпили ликера, и потом пошли на Монпарнас в кино. И это был очень мягкий и нежный день – День всех Святых, когда мертвые, по слухам, бродят по кладбищенским аллеям, смешиваясь с посетителями…
И мне было жаль чугунную кошку с вольной Атлантики, которая больше не сможет сбежать. С тех пор я туда больше не хожу – по двум причинам: страшно, что кошка опять ушла – и что она там осталась.
На прощание напомню, что в Индии существует особая игра в шахматы – игра после мата. Ее правила утеряны либо хранятся в тайне. Но мне кажется, что при такой игре можно все: например, устраивать из шахматных фигур хоровод, баюкать, бросаться ими друг в друга.
И все это весьма напоминает постмодернизм.
Композиция Татьяны Бонч-Осмоловской
-------------------------------------------------------------------------------------------
Татьяна Грауз
* * *
и зацветает белое озеро
время между древесных стволов сжалось
как жалость к другому
а если собрать всех рожденных
пух тополиный
поле
красным дышат растения
трава шевелится
памятные огни
кто-то в свете стоит
н е п о д в и ж н о
* * *
трагические
Драматичные
комические
маски
папье-маше-папы-мамы-отца-матери
маски из кожи
и если
светом тихо любовью чуть отслоить
лодки по синему
лодки по белому
лодки морщины
как листопад в провинции
несуетливо вплетаются листья в траву
перешёптываются о настоящем
о том что всегда
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
------------------------------------------------------------------------------
Семен Гурарий
Мюнхен, Германия
DACHAU
дитя идиллии –
кладбищенская пряжа,
прими подснежники на завтрак
по недосмотру декабря
и величальным стилем вайнахтским
воспой температуру милой суеты...
дитя идиллии –
каштановый подросток,
прими в подарок изморози страх,
и про себя молитву говоря,
станцуй апрельскую туманную надежду
среди свистков, допросов, темноты...
дитя идиллии –
шестиконечная звезда,
прими побои за избавленье
от чести тошнотворной, фимиам куря,
дыханием своим из газовых печей
рассвету придавать идиллии черты...
ПРОЩАНИЕ С ТЕАТРОМ
Ещё один побег?
Ещё один разлад? –
Под покровом покаянья сцена тихая не спит...
От безумного отчаянья бука-поводырь вопит...
Мелодия не в лад?
Прощание навек?
Каюк не театру, а траве:
сравнения актёрского скелет
не одолел больной ломака-день,
он переросток, недоросль, солдат,
– вперёд – назад! левей – правей! –
храня в морковный морг билет
и публики пропавшей тень,
спектакль зажал в немой шпагат...
---------------------------------------------------------------------------
Валентин Никитин
– На смерть папы Иоанна-Павла II –
В ночь на 3 апреля 2005 годв
в урочный час он о Голгофе думал,
молитву на исход души творя,
чтобы луны мерцающий карбункул
погас легко над куполом Петра...
хоругви скорби наклонились долу,
взметнули свечи к небу пламена –
всю ночь о нем к Господнему Престолу
молились Церкви, страны, племена...
крещеные по милости Господней,
одна семья, мы – братья во Христе!
и с нами вместе люди доброй воли,
все те, кто уповает о Кресте.
в урочный час он о Голгофе думал,
молитву на исход души творя...
свершилось! пламенеющий карбункул
погас в окне преемника Петра.
с печальною улыбкой страстотерпца
он в даль ступил от Бронзовых ворот,
где свет его пылающего сердца
иной осиявает горизонт...
евреи, христиане, мусульмане
на том Синае Богу предстоят
и молятся едиными устами:
«Господь един, воистину, и свят!»
...молитва та изгладила морщины, –
следы от слез, скрижалей вещий сон...
он в рай вошел, на дивные куртины,
листвою златовидной осенён.
...тот навсегда Понтификом пребудет,
кто воздвигал незримые мосты
от Рима – к миру, и от Церкви – к людям,
благословляющие, как персты...
смерть праведника Господу угодна;
последний, нас «удерживавший»*, – взят!..
плачь, Польша, плачь! – как у Креста Мадонна;
но не скорби! – твой сын великий свят!
свет смерти его праведной отныне
мрак нашей жизни будет освещать,
как жизнь его светила нам доныне,
приумножая Божью благодать.
*
(2, Фес. 2,7)
--------------------------------------------------------------------
Ольга Журавлева
ТОЛЬКО РА
Константину Кедрову
Я вырывала из памяти с корнем
Ветхозаветные памятки Торы,
Я не желала ни Тота ни Гора –
Ра, только радости, а не закона.
Были и не были умыслов стычки,
Вроде бы удали было в избытке,
Ра, только радости не было в свитке
При приближении вспыхнувшей спички.
Вот и осели в сердце надолго –
Прошлого вехи, отчаянье долга,
Многое перед глазами вставало,
Ра, только радости не доставало.
Кто-то посмеет смеяться над этим,
Кто-то задумает взять да исправить,
Только, увы, не отнять, не добавить –
Ра!
Если Радость живёт на планете,
Примешь сквозь слёзы и перепады
Неуставного давления ада,
Ту,
Величайшую в мире награду –