И никогда больше не пойду в рыбный отдел. Пусть туда ходят коммунисты и все те, кто хочет увидеть живого Брежнева.
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
------------------------------------------------------------------------------------
Алина Витухновская
друг ДООСа
МЫСЛИТЕЛЬ БЕЗДЕЙСТВА
Мыслитель Бездейства раскрасил свой ум
И истиной пестрой скатился с порога.
Ступень облизав, растворяется шум
И жизнь обезвременить жуткая проба
Вы, зрители трагедий
Вы, зрители трагедий,
Больших как карто-мир,
Держатели медведей,
Глядящие в их дыр.
В их дыр глазных нетленно
Грядущее Буще.
Оно проникновенно,
Оно внутри вещей.
А нас с тобой не будет
Мне чудится вот-вот.
Придут другие люди,
И Родина умрет.
Большие пароходы
И злые поезда.
В них дикие народы,
Они спешат сюда.
……………………...........
Куда бредешь угрюмый
В плаще, который крад?
Большие рыбы в трюме
Чего-то не хотят.
Но их съедят матросы,
Меняя страх на труд,
Закурят папиросы
И в море уплывут.
.
* * *
Лишь идеальные кислоты
Подобны вечному наркозу.
Мне мавзолейные стрекозы
Щекочут крыльями мимозы
Кусок расстрелянной аорты.
А жизнь выходит как заноза.
Я стала хохотом бесплотным.
Уже ль исполнились угрозы,
И полон город смрадом потным?
То Смерть пришла, ей так угодно.
В Москве кровавые болота.
И крематорий папиросный
Впервые за пустые годы
-----------------------------------------------------------------------------
Татьяна Зоммер
1. Лесной человек, ты двустворчат:
свирепое и светлое в тебе
открывается одновременно –
Ты смеешься и плачешь,
лечишь и рубишь деревья.
2. Инфернальное деловое
присутствие твоих друзей
говорит об изнаночке
взаимоотношений с миром.
Лучшее так не подкрадывается
под Луной по ночам к подушке.
3. Голодный случайный полет души,
вынужденная остановка
в какой-то черной дыре Вселенной,
и голодное племя
рогатых аборигенов
уже обступает тебя
у костра приготовления
вечного ужаса смерти.
4. Ты смеёшься и плачешь,
лечишь и рубишь деревья.
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
-----------------------------------------------------------------------------
Анжелина Полонская
ЛОДКА
Словно провод, голос зажмёшь в ладони –
мне приснилось сегодня, что твой поцелуй
бездомен,
как солдат в животе зажимает бреши,
ибо твой поцелуй в волосах моих
безутешен.
Я проснулась на взломанном телеграфе:
буквы стёрлись, ленты истлели, бланки.
Никого не осталось под костью лобной.
Никому по воде не досталось лодки.
Эта лодка так билась, что перетёрла привязь.
Кто ещё там в тумане? – кричали с пирса.
Стой, кричали, стреляем, но мне приснилось,
поцелуй твой лежал, будто хлеб – не тронут.
ЭКСПРОМТ
Ты меня принимаешь за женщину,
но я всего лишь куст – дикий куст,
растущий вблизи дороги.
Обманчивы твои снега, дорогая, –
не стряхнуть их с ветвей, не согреться.
Ночь шепчет раковине ушной о тебе.
О тебе.
Вызревших ягод полны ладони
тех, кто этой дорогой проходит мимо –
те ладони куста не вспомнят.
«Нет на свете крепости, что не сдастся», –
если мне не веришь – спроси солдата
у стены. У стены.
--------------------------------------------------------------------
Δημήτρης Π. Κρανιώτης
( Dimitris P. Kraniotis )
Larissa, Greece
Νοητή γραμμή
Καπνοί
από τσιγάρα
και κούπες
γεμάτες καφέ,
δίπλα
στη νοητή γραμμή,
που η δίνη
των λέξεων
ακουμπά
και γνέφει
τραυματισμένη
τη σιωπή μου.
Fictitious line
Smokes
of cigarettes
and mugs
full of coffee,
next
to the fictitious line
where the eddy
of words
leans against
and nods,
wounded,
to my silence.
Ιδανικά
Βουνά χιονισμένα,
μνημεία αρχαία,
βοριάς που μας γνέφει,
σκέψη που κυλά,
εικόνες βαμμένες
με ύμνους ιστορίας,
λέξεις επιγραφών
με ιδανικά γεωμετρίας.
Ideals
Snow-covered mountains,
ancient monuments,
a north wind that nods to us,
a thought that flows,
images imbued
with hymns of history,
words on signs
with ideals of geometry
-------------------------------------------------------------------------
Галина Климова
* * *
Песочные часы пустынь,
туго стянутых в талии
влажным поясом экватора,
ссыпают,
как ссылают
время с севера на юг
и с юга на север,
прошлое в будущее
и – наоборот.
В стоячем напеве бархана
узнаю настоящее –
мираж одиночества
на экране вечности,
которая тоже – пустыня.
Туда,
поднимая песчаные бури,
жаля и жалуясь,
мчат адские ветры
чужих человеческих жизней,
на лету превращаясь
в планеты, звезды и ангелов.
Бессмертны имена любви!
* * *
…и дожили до зимнего времени,
всякий снег узнавая в лицо,
будь он вождь африканского племени,
с голубиное – вдрызг – яйцо.
Он то падал, то шел чуть живой
сечкой, хлопьями, пылью, пельменями,
сам в себя уходя с головой
по крутому пробору на темени,
по касательной всех, по косой,
чтоб за стрелкой успеть часовой,
разлетевшись до летнего времени…
-------------------------------------------------------------------------------
Амарсана Улзытуев
Улан-Удэ
ЛОСИНАЯ ПЕСНЬ
Я способен любить лосих,
Может быть, я способен любить
В этом диком краю облепих
И глухих кедрачей, может быть.
Я привычен к инстинктам лосей,
Я приучен себя обрекать,
На соперников гордо глазеть
И на зорях крушить им рога.
И не хуже могучих самцов
Может быть, я умею трубить,
И на мой из утробы зов
Та, что любит, придет, может быть.
И тогда, на виду всей тайги
Я наполню лосиху мою,
Ведь способен я быть таким
В этом диком, глухом краю!
1982 г.
----------------------------------------------------------------------------------------
Luis Benitez
Buenos Aires, Argentina
– The pearl fisherman –
This evening and part of the night
I sank again into the dense sea
where we beings and things float.
I descended for pearls to show to men
who fear even the risk of the border.
This evening and part of the night
I was amidst that silence, in that deepness
where the most infinite pleasure would be dissolving
and I knew that on all roads
there are monsters for those who fear them.
Swimming I arrived where there is no love or hatred,
you simply float over an eternal present
and everything you regard is your contemporary::
nothing else is carried by the tides.
I took this pearl and now offer it to you.
But when I have wanted to return,
I saw no man on the border.
I didn't see the border. All is the sea.
Those who fear the border
do not know they are walking on the sea.
– Lao-Tse prepares a verdict –
Nothing of what I say
may deviate the fall of a leaf.
A word will not
detain the other one.
It's useless for me to dedicate
a truth to these listeners:
they will turn it into pieces.
From its pieces Lao-Tsé will be born.
---------------------------------------------------------------------------------------
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
------------------------------------------------------------------------------------------
Яна Павелковская
* * *
Несущий свет на кончиках ресниц,
Собравший вновь мозаику души,