– Кадзияма-сан!
– Да-да? Что, Гена-сан? Срушаю вас!
– Вот тут написано «дэ-сука»!
– И… что?
– Вам этим надо интересоваться, а вы…
– Что – я?
– Я видел, как вы с грузином из фигурного катания на кухне целовались…
Сказав так пафосно, Гена-сан ещё и пальчиком пригрозил.
Глава 11.
"Сакура всплакнула" В такой обстановке работать очень сложно, никакие нервы не выдержат. Поэтому Хамку особенно-то и винить нельзя. Она всего лишь женщина, обойдённая мужским вниманием. Плюс прирождённый вампирёныш. Био.
В связи с этим в Консульстве существовал определённый ритуал. С утра вечно невыспавшаяся, хмурая-прехмурая Хамагучка влетала в секретную комнату и начинала истошно орать:
– Рида-а-а-!.. Баря-я-я!..
Обе секретарши вскакивали, как укушенные, и неслись к начальнице.
Начальница шёпотом, долго и нудно, ставила им пистоны, а в конце снова принималась голосить:
– Пацему?!.. Пацему не мозете работать как Юроцька-сан?!
«Юроцька-сан» и Гена страшно веселились, хитро перемигивались. У них таки был повод веселиться. Завтра «малышка», примерно в то же время, заорёт:
– Гена-а-а!.. Юр-ра-а-а!..
А после раздачи пистонов добавит:
– Пацему не мозете работать как Баря-сан?!
Этот ритуал имел свой график, хоть на стене вывешивай. Все знали, когда чья очередь бежать низко пригнувшись. Иногда «малышка» своими воплями доводила кого-то до слёз…
Чёткость графика возбуждала, рождала смелые мысли, хотелось даже пари держать.
Гена с Варей однажды на деньги поспорили.
– Варька, сегодня твоя очередь, только громко не реви… А то «Ридоцьку-сан» вчера еле откачали…
– Не «бэ», Гена-сан, не зареву…
– Точно не заревёшь?
– Нет!
– А ну, давай поспорим!
– Давай!
Сразу после этого «Давай!» «малышка» истошно завыла:
– Баря-я-я!..
Варька всё выдержала стоически, как и обещала. Не заревела. Но и «малышка» была не промах. Не поленилась ради Бари-сан график поменять. Три дня подряд измывалась только над ней одной, никого другого не трогала. Даже Гену забросила.
И таки довела вечно порхающую куколку-балетницу до слёз.
Гена-сан, на правах фаворита, всегда не прочь был отомстить. За весь коллектив.
Как-то Хамка, неожиданно расчувствовавшись и войдя в лирическое расположение духа, стала о природе говорить. После обеда, когда все пистоны были розданы, подпитавшийся вампирёныш пожелал расслабиться.
– Гена-сан, у вас в России сакура… какая-то странная..
– М-да? Что вы имеете в виду, Хамагучи-сан?
– Борьсая, берая… А у нас… бывает такзе розовая… маренькая…
– Ей у нас взбледнулось, Хамагучи-сан…
– Сто вы сказари?!
На помощь «малышке» ринулась Варька. Она знала, на что способны Гена с Кадзиямой.
Вдруг начальница уже усвоила плохие омонимы хороших русских слов?!
– Риечка-сан, это сакура всплакнула… белыми слезами… Вы Есенина читали?
– Сто-сто?
Варькин интеллект в тот день зашкаливал. Стала вспоминать забытого Есенина, не известного никому кроме неё до того дня.
– Ни фига! Я сказал «взбледнулось»! – не сдавался Гена. – Не знаете значения, спросите Кадзияму, он как раз сейчас про это дело учит. Кстати, через полчаса за ним зайдёт половой тренер. Если вы ему понравитесь, он и вас чему-нибудь научит…
Рабочий день кончался, через полчаса всем можно было по домам. Так почему бы не поиздеваться над вампиршей?
Рийка ушла в секретную комнату. Поняла ли она, что сказал Гена? Судя по гробовой тишине в секретной комнате – да. Вскоре оттуда послышалось частое шмыгание носом, похожее на всхлипывания.
Что поделаешь, не везло в любви маленькому консульскому вампирёнышу, хоть убей!
Хронически не везло. Будто наколдовал кто. А когда повезло, пришлось с дорогой машиной расстаться. Верно люди говорят: везение в любви влечёт за собой большой финансовый крах.
Глава 12.
"Свиреп, вонюч и волосат…" Любовь нагрянула внезапно, держа в руках анкету. Вернее, не в руках, а в лапищах!
Такими лапищами писать замучаешься, поэтому анкета была накорябана страшным почерком. Даже второклассники так не пишут.
Юрик, держа в руках эту бумагу, долго переводил взгляд с неё на лапищи, с лапищ – на анкету… Вот это субьект! Обладатель великолепных лап работал где-то при Правительстве РФ. Что-то связанное с автомобилями. Для конспирации назовём его Васей. Зачем человека зря чернить? Может, он уже исправился.
Почему он не прислал помощника? Почему анкета не напечатана секретаршей? Зачем было самому трудиться? Не иначе, как тут замешана любовь…
Накануне Хамка дверцу в «мерседесе» поломала и решила позвонить в авторемонт. Ни больше, ни меньше, как в блатную контору, находящуюся под правительственной «крышей».
Обычные ремонтники её не устраивали, она ведь второй секретарь «Пасориства Ипонии»!
Раньше Хамка на момент любви к Лиде приставала: «Ридоцька-сан, найдите мне мездународный брак!» А та только отшучивалась: «Себе найти не могу, Хамагучи-сан, муж и сын расслабиться не дают, на привязи держат…» Опять забыла «Ридоцька» про человеческий фактор, уже в который раз не подсуетилась. Нашла бы многострадальной Хамагучечке дядечку, так и «мерседесик» был бы цел…
Буквы выводить Вася не умел, но машины чинил исправно. Кривую дверцу в миг выровнял, дверца стала хорошо закрываться. А на утро машина исчезла…
«Малышка» не нашла ничего лучшего, как кинуться в ноги студенту Кадзияме. Тот звякнул-брякнул в «гаймусё» студенту Сато. Студент Сато, в свою очередь, визочку быстренько сбацал, прислал по факсу, и у «малышки» уже через четыре (!) дня был повод позвонить любимому, мол, визочка готова. Без повода звонить как-то неудобно.
Но любимый не только не пришёл за визой никогда, его и по телефону-то найти было сложно. Видно, по работе на другой объект забросили. М-да…
Правильно чувствовал Юрик: не из-за Японии приходил тот питекантроп!
В то лето дипломатических машин в Москве было угнано немеряно. По некоторым слухам, похищались исключительно посольские иномарки, а затем перекрашивались и перепродавались.
Иногда удавалось перепродать и неперекрашенную. Так злые люди говорят. В общем, Москва гудела. А чего гудеть-то? Все потерпевшие без исключения получили страховки. И Хамагучи получила. Вот только чем утешить раненое сердце?..
«Чем-чем»… Ясное дело – террором!
Первому досталось на этот раз Генке. За всё пережитое. Ему было поручено разобраться с этим делом. Как будто он главный детектив страны. С самого утра в день пропажи он сидел на телефоне и, что называется, наяривал.
Вразумительный ответ был получен очень быстро. Гена понял: дальше суетиться бесполезно.
– Слушай, Лида-сан…
– Что?
– Говорят, чтоб мы оставили это дело… Мол, не первый случай… мол, ниточки в правительство тянутся…
– А кто там сейчас сидит, в нашем правительстве?
– Да жульё одно… Кстати, упомянули…
Гена-сан назвал фамилию, от которой Лиде сделалось неважно.
– Прям по телефону его упомянули?
– Ну да! Я щас по какому хрену звонил?!
Юрик с Варей влипли в стулья. М-да…
На следующее утро Рийка сидела в секретной комнате чернее тучи.
– Наша «малышка» сегодня средней степени помятости. И пятно большое красное на костюмчике… прям на пузе… Наверно, клюкнула вчера!