Рей хмыкает.
— Я не буду с тобой спать.
Рен кивает.
— Я знаю, я кажусь тебе чудовищем. Но, может, просто у меня никогда не было того, ради кого я захотел бы стать лучше, — Кайло пододвигает к ней стул и добавляет чуть тише: — Ты могла бы стать моим маяком во мраке. Спасти такого монстра, как я.
Ох, ты ж!.. Хакс давится вином. Кажется, давление у Рена в члене передалось всему организму и вытеснило мозг в сторону спинного. Только так можно объяснить происходящее.
— Чего?! — скорчившись, словно надкусив лимон, вопрошает Рей во весь голос.
— Седьмое пекло, Фазма, твой план не работает! — во всеуслышание бросает Кайло через стол.
Но Фазма в этот самый момент смеется над бородатой во всех отношениях шуткой Тормунда. Годы идут, но ничего не меняется, и анекдот заканчивается тем, что кого-то отдолбили в зад.
— Можно хотя бы не за столом! — Хакс одергивает брата.
— Всегда говорил, — продолжает балагурить тот, — что зануднее этого парня не сыскать.
Фазма хохочет во все тридцать два зуба: одновременно и мило, и ужасно. Тормунд хлопает его по спине, вышибая дух.
— Тебе просто нужно найти себе женщину!
— Вот так просто? Это вовсе не панацея от всех бед, которых у меня, кстати, нет. У меня все прекрасно.
— Как же! Вижу. Ты все время ворчишь, ходишь бледный какой-то, сутулый, недовольный. По тебе за версту видно, что бабы у тебя давно не было!
Ага, два года уже. Но не сильно-то и хотелось, тем более что все они для него бесполезны…
Подколы Тормунда совершенно не ранят: в его картине мира не всё сводится к количеству секса. Но тем не менее ужин отвратителен. Хакс молча разделывает только что принесенное мясо, скребя ножом и вилкой по тарелке и дивясь тому, что Кайло не только знает назначение всех приборов на столе, но умудряется ещё и Рей подсказывать.
Однако Тормунд продолжает, оседлав свою любимую мужицкую тему.
— А ты бы слушал младшего брата почаще — у меня есть вкус к жизни. Столько прекрасных моментов я пережил благодаря бабам…
— В смысле? — вмиг побасевшим голосом прерывает его Фазма, не донеся до губ свой бокал. — Каким бабам и сколько их было?
Брови Тормунда исполняют немыслимую импровизацию.
— Никаким! — тут же находится он. — К слову просто пришлось. Придать силу убеждению. Я уже и не помню их имен.
— Не помните имен? — еще более сурово уточняет капитан.
— Я не это хотел сказать.
«Язык твой — враг твой». Хакс наконец-то начинает чувствовать вкус вина. Жизнь налаживается.
— Знаете, как-то внезапно пропал аппетит, — Фазма окидывает Тормунда тяжелым взглядом и поднимается из-за стола. Тормунд подскакивает за ней следом, борода его виновато топорщится.
— Я провожу…
— Не надо, — жестко останавливает его Фазма, окончательно становясь собой прежней. — Я вам не девочка на одну ночь. Даже если сама думала, что все это — всего лишь однодневный роман.
Пригвоздив взглядом Тормунда к месту, она удаляется.
— Не женщина, а пожар! — восхищенно шепчет тот ей вслед.
К Хаксу, наоборот, аппетит возвращается; он принимается за мясо — здесь оно и впрямь дивное.
— А ты знала, что я ради тебя бросил пить? — нарушает неловкую тишину Рен, прихлебывая из бокала.
— Но… ты же пьешь… — растерянно отзывается Рей.
— Это? Это же вино, — Кайло ухмыляется. — Нельзя считать настоящим алкоголем то, в чем меньше двадцати градусов.
Раздосадованный Тормунд заказывает еще мяса.
— Почему вы убиваете? — спрашивает Рей, словно набравшись храбрости задать вопрос в лоб.
— Я не буду отвечать. Залог хороших отношений — не обсуждать религию, политику и вопросы морали и этики.
— Мы с тобой не в отношениях.
— Надежда умирает с последним днем лета, — говорит Рен и смотрит на свою летнюю девушку таким горячим долгим взглядом, будто надеется прожечь дыру в её ментальной защите.
— А вы?
Хакс снисходительно улыбается.
— Это всего лишь моя работа.
— Вы заставляете людей страдать. Неужели вас совсем не трогает чужая смерть? А страдания их близких?
Вообще-то нет. Тут Хакс ощущает острую нехватку хоть сколько-нибудь человечного аргумента, который должен быть у каждого, кто занимается профессиональными убийствами, но нет. Пусто.
А эта… Рей глядит на него, охваченная праведным гневом. С чего вдруг ему вообще оправдываться?
Он позволяет паузе затянуться, пока заедает мясо овощами на гриле. Вечер до сих пор далек от идеального. Рей все смотрит и смотрит, строго, как учительница младших классов.
Детка сама напросилась.
— Знаешь ли ты, что мне тебя заказали? Вернее, нам. Официально заказ числится за «Рен и Ко».
— Что? — Она переводит взгляд на Рена, тот на него. — Так я все-таки заказана?
— Тебе не о чем беспокоиться, — отвечает Рен.
— Как сказать… — Хакс пожимает плечами. — Аванс мы уже взяли.
— И эта информация составляет служебную тайну. Я не мог о таком болтать.
— Служебную тайну! — Рей ахает. — Ты несколько недель таскался за мной, но забыл сказать, что я заказана!
Она вскакивает.
— А ты забыла сказать, что все-таки водишь дружбу с киллерами! — выпаливает раздраженный Рен.
Хакс знает: это раздражение обращено вовсе не к Рей, а к нему, но девушка ничего не замечает. Она задыхается от возмущения.
— По и Финн — хорошие ребята! Да, им приходится заниматься убийствами, но они хотя бы не зверствуют и не получают от этого удовольствия, и все делают, чтобы уменьшить ущерб.
— Хорошие ребята?! — кричит Рен, подорвавшись с места так, что его стул валится, а Рей вздрагивает. — Лицемерные ублюдки, называй вещи своими именами! Никто не станет убивать, если это не доставляет удовольствия.
— Выходит, и тебе доставляет! — разъяренно восклицает Рей в ответ. Хакс жалеет, что на столе нет закусок, которыми он мог бы хрустеть, зажевывая это представление, и набивает рот кольцами лука.
— Я этого вообще не скрываю! И не пытаюсь прикинуться добреньким. Я всегда был с тобой честен!
— Так честен, что даже ни разу в своих сраных пошлых поэмах не упомянул, что я заказана?
— Я душу в них вложил — но обойдусь без благодарностей.
— Я знала, что ты просто чудовище. Хорошо, что не позволила себе обмануться!
Выпалив это со слезами на глазах, летняя девушка подхватывается и бежит к выходу. Дернувшись было за ней, Кайло все-таки остается на месте, а потом и вовсе усаживается обратно за стол, хмурясь и что-то про себя решая.
Приносят заказанный заранее десерт из сливок и свежих ягод.
Обе стороны стола погружены в тягостное молчание, ни Тормунд, ни Рен не подают признаков былого воодушевления. Хакс поддевает десертной ложкой голубику и клубнику.
Вот. Теперь идеально.
***
Где-то в одном из писем Кайло Рей.
«Я страсти раб, и чресла все в огне,
Ласкать тебя надеюсь до рассвета.
Но если не дождусь опять привета,
То знай, что зря ты отказала мне.
С тобой хочу образовать я то,
Что назовут чудовищем двуспинным.
Дать волю первобытным и глубинным
Всем нашим похотям, врагам назло.
Врагов у наших отношений, понятно дело, нет. Но согласись, вышло складно?
Твой летний киллер».
========== Клише ==========
— Как думаешь, большая женщина еще вернется?
Приунывший весельчак Тормунд полощет рот остатками вина. Кайло безразлично пожимает плечами. После ухода дам они просидели не меньше часа. Хакс, скотина такая, ел и в ус не дул, пока его брат предавался горестным размышлениям о потраченных впустую годах и о семейном гнездышке, что он давно приготовил у себя в горах.
— Это же Фазма. Никто не знает, когда она тебя освежует.
Но Тормунд скалится, словно эта информация его только заводит. Сам Кайло вздыхает, глядя в направлении выхода. По поводу Рей у него родились определенные мысли. Может быть, стоит сделать всё прямо сейчас?
— Давай я ее убью и прекращу твои мучения, — хладнокровно произносит Хакс, проследив за его взглядом.