Но тут дверь позади него распахивается, и на крыльцо выходят визитёры. Несмотря на грохот, что стоял в конторе, они целы, невредимы и невозмутимы.
— Он передумает, — говорит Лея своему брату, шествующему за ней угрюмой безмолвной тенью.
Хакс раскланивается, когда они проходят мимо него, но компания задерживается, и мать Рена обращается к нему:
— Я надеюсь хотя бы на ваше здравомыслие. Мы сделали «Рен и Ко» выгодное предложение о сотрудничестве. Одна ночь работы. Риски чуть выше среднего. Гонорар — баснословный. Поговорите с вашим компаньоном, облагоразумьте его. В таком деле мне не хотелось бы работать с кем-то другим. Хотя я слышала о тех ребятах из «Дэмерон и партнёр»… Но, повторюсь, я бы предпочла работать с вами.
— Мэм, — учтиво отзывается Хакс, подсчитывая, покрывает ли «баснословный» гонорар риски «чуть выше среднего».
— А заодно можете упомянуть, что всё это время в кулуарах Гильдии я спускала на тормозах дело с его пигалицей.
— С Рей Платт?
— Вряд ли у него был кто-то ещё за последнее столетие. Или вы думали, что мы там все ничтожные тугодумы? Но девчонка хороша, с огоньком. Напоминает мне меня в молодости. Поэтому я решила, что нужно дать им шанс.
— Почему вы ему сами об этом не сказали?
— Предпочитаю говорить с тем, кто прямо сейчас в здравом уме. А у Бена, как вы должно быть заметили, случаются приступы… как это?.. Люк, — она оборачивается, — как ты это называл? — «Бесовским припадком» — похоронным тоном подсказывает ей брат. — Точно. Я женщина отчаянная во многих смыслах, но уж точно не сумасшедшая.
Хакс тоже не собирается лишний раз ковырять Рена, особенно насчёт подружки.
— И держите в уме, что вам ещё может улыбнуться членство в Гильдии, несмотря на все нарушения Устава, что числятся за вашей конторой. Помните, однажды я уже предлагала его вам? По телефону.
— А, это были вы?
— Именно.
— Но всё же. — Хакс пытается выпрямить скрюченное от холода тело, чтобы казалось, что чаша весов на его стороне. — Что мне будет с того, если я поговорю с ним? Похлопочу за вас.
Невысокая женщина умудряется смотреть на него с полным превосходством. В осенних сумерках её тёмные глаза глядят особенно зловеще.
— Есть у меня один козырь.
Она запускает руку в карман на бедре, извлекает оттуда визитку — абсолютно чёрный прямоугольник плотной бумаги, — и передаёт ему. Хакс недоуменно крутит ту. Она пуста.
— На что она мне? В чём козырь?
— Это контакты человека, о котором никто ничего наверняка не знает, но боятся его все. Один звонок — одна услуга.
— Отлично, — Хакс не впечатлён. — А где контакты?
Даже в потёмках ясно, что на бумаге пусто.
— Положите её в огонь, и перед тем, как она сгорит, у вас будет возможность увидеть и набрать номер. Но не записывайте его и не фотографируйте. ОН узнает.
Отчётливо зафонило дешёвой мистификацией.
— Кто ОН? — брюзгливо уточняет Хакс.
— Лорд Вейдер, — с торжественной серьёзностью отвечает женщина.
Кто в современном мире называет себя «Лордом»?
— Он что… он тоже киллер?
— Нет, — взгляд Леи предупреждающе сверкает в темноте. — Он убийца.
После эти двое уходят, а Хакс, сунув визитку в карман пиджака, вдруг замечает фигуру на углу улицы. Это просто остановившийся прохожий или кто-то по его душу? Сноук уже решил от него избавиться?
Хакс торопится внутрь конторы, заранее прощая Рену все разрушения, лишь бы тот проводил его до метро.
***
Три ночи подряд Кайло снится грушевый сад и бабушка с дедушкой.
Бабушка Падме и дедушка Бен — самые добрые люди, которых он когда-либо знал, и он был счастлив, когда после смерти отца они забрали его жить к себе.
У них был дом у озера — красивый старый особняк из камня, с облупившейся местами краской и увитый плющом.
Будучи семилетним ребёнком, Кайло был в восторге от той глуши, куда его отправили. После Корусанта леса, поля и озёра Набу представлялись сказочным краем. Дед брал его на рыбалку, а потом они жарили пойманную рыбу на углях на ужин и накрывали стол прямо на террасе, выходящей к воде.
А бабушка была красавицей, и Кайло обожал её наряды. Он мог без конца рассматривать вышивку на её юбках — столько птиц, цветов, чудищ он мог разгадать в узорах шёлковых ниток.
Только вот на своё пятнадцатилетие Кайло узнал, что дедушка Бен, тот самый, в честь которого ему дали имя, был ему вовсе не дедушкой. Какой это был удар…
Вечером была гроза, они втроём собрались в гостиной у камина. Взрослые вели неспешный тихий разговор, а Кайло после плотного праздничного ужина лениво листал учебник: он находился на домашнем обучении, потому что до ближайшей школы было далеко, и просто сдавал экзамены раз в полугодие.
И вот в этот мирный вечер к ним нагрянул гость. Он появился за окном. Может быть, даже стоял там какое-то время тёмной неясной громадиной, поливаемой струями дождя, пока Кайло не кинул взгляд в сторону и не увидел его. Он тогда до того перепугался, что, вскакивая, чуть не рухнул в камин.
В общем, это был дед. Его настоящий дед.
Страшный человек в чёрном, что разбил окно и как могильный монстр из старой сказки ступил на ковёр гостиной. У него было обожженное лицо, говорил он тихо, сипло, но выходило до мурашек жутко. Он обвинял дедушку Бена в том, что он бросил его гореть в лесу во время летних пожаров, а бабушку в том, что она предала память о нём, сойдясь с предателем.
Дедушка Бен же припомнил гостю избиение школьников. Именно тогда Кайло окрестил настоящего деда «убийцей детей», потому что не сразу понял из разговора, что все остались живы.
— Этим школьникам было по семнадцать, и они пытали животных!
— Вот твоему внуку сейчас пятнадцать, всего на два года младше. Ты бы и ему рёбра сломал и без глаза оставил за живодёрство?! — кричал дедушка Бен в ответ.
Бабушка Падме звонила в полицию.
Чуть позже оказалось, что дед Энакин наведывался в эти места ежегодно, напивался в гостинице в ближайшем городе, а потом ночью заявлялся к бывшей жене и ненавистному другу и припоминал им старые обиды, а они в ответ перечисляли его грехи. Иногда всё заканчивалось дракой. Иногда повреждением имущества. Реже — пьянкой.
Только до этого дед Энакин удачно выбирал для своих поездок в Набу те дни, когда Кайло бывал у дяди Лэндо в гостях — об этом его уведомляла Лея, которая поддерживала связь с матерью и отчимом.
В общем, для Кайло явление Энакина не прошло бесследно. Его начали мучить кошмары. Но вместе с тем, дед проявил к нему участие и на шестнадцатилетие подарил первое холодное оружие. Его любимый палаш…
Кайло просыпается посреди ночи и ему так грустно, что он стискивает спящую Рей в объятьях. На всякий случай.
***
— Ещё раз. Почему я должен в этом участвовать?
Хакс невразумителен. Он что-то говорит о выгоде. Достаёт доску, чертит диаграммы о прибыли и непредвиденных расходах, затрагивает тему налогообложения. Он разве что не потеет, так разбивается в лепёшку.
Кайло смекает, что где-то его водят за нос, когда компаньон начинает поминать те декларации, хотя, казалось бы, они тут причём?
— Погоди, погоди, — он знаком призывает Хакса остановить пламенную речь. — Так если у нас какие-то дыры в бюджете, их легко может покрыть пара заказов от Сноука. А такие точно скоро будут. Они каждый месяц есть.
Компаньон бледнеет.
— Давай не будем полагаться на случай. Кто там знает, закажет Сноук что-то или нет…
Седьмое пекло! Кайло надеется, что Хакс не воспринял всерьёз ту его шутку про старика Сноука: про бетон и прочее. Ведь было же понятно, что он пошутил, лишь бы от него отвязались?
— Так или иначе, я не собираюсь связываться с матерью.
— Это непрофессионально, — Хакс поджимает губы. — У тебя есть принципы: только мужчины. Это похвально. Но если ты начнёшь отказываться от дела по личным причинам…
— Она убила отца! — рявкает Кайло, не выдержав, и нервно притоптывает ногой, хоть и не вскакивает с софы.
Но Хакс так и стоит, всем своим видом как бы говоря: «Ну убила и убила — с кем не бывает?»