Милли бродит по столу, аккуратно приподнимая лапки, когда переступает через его руку и документы. Хакс прерывает работу, чтобы достать из кармана пальто корм, купленный сразу же после дела. Блюдцем служит вымытая пепельница Рена, ему она всё равно больше без надобности.
— Интересно, грушевый сад ещё плодоносит? — спрашивает Кайло сам себя, продолжая пялиться в запотевшее окно.
Сквозь шум дождя звон дверного колокольчика еле слышен. Дверь отворяется, и Фазма отряхивает фуражку так, что брызги долетают даже до Хакса. Её дутая куртка черна от воды.
— Ну и погодка. Дайте-ка я просушусь у вас.
Она снимает куртку и кидает ту прямо на обогреватель, после чего чуть ослабляет галстук.
— Скорей бы зима уже.
— А что зимой? — спрашивает Рен рассеянно.
— Буду греться на шкурах у огромного камина Тормунда — вот что. — Фазма усаживается на софу. — Давайте закажем что-нибудь… А это что? Решили кошку завести?
Хакс поглаживает Милли по спине и тянется к смартфону с намерением заказать утку по-мустафарски с хрустящей корочкой, но экран телефона загорается, являя номер Сноука. Чернослив опять ему названивает.
— Кайло, возьми заказ, — стараясь не выдавать отчаянной мольбы в голосе, обращается он к напарнику.
— У кого?
— У Сноука.
— А что сам?
— Времени нет.
Кайло оборачивается, ухмыляясь одной стороной лица. Хаксу всё это неприятно, конечно, но он неохотно сознаётся.
— Ладно, я не хочу с ним связываться. И знать о его делах.
Рен потирает пальцами брови, качает головой и улыбается.
— Хакс, включи мозг. Это была шутка.
— Что?
— Шутка. Пошутил я.
— То есть ты пошутил? — угрожающе шипит Хакс.
— Ну да, — Рен безобидно пожимает плечами.
Это становится последней каплей, и Хакс подскакивает, взбеленившись.
— А то, что я спать не мог последнюю пару недель, потому что ждал, что за мной ночью придут, это значит весело?!
— Типа того.
— Ну значит, тебе тоже покажется весёлой новость о том, что я не отменял заказ на твою подружку! Да, знай, она всё ещё числится за нами!
Рен тут же подрывается с подоконника с лицом убийцы, но не двигается с места, будто не зная, как именно собирается его карать.
— Да, — Хакс мстительно продолжает. — И я уже обналичил аванс.
— Ты как рептилия, — убийственным шёпотом произносит Рен, склоняя голову, отчего его взгляд становится ещё темнее, а вокруг глаз закладываются тени.
Фазма тем временем тоже поднимается и подхватывает с обогревателя куртку.
— Наверное, обеда я сегодня не дождусь, — бесстрастно заключает она, надев фуражку, и выходит на улицу, будто потеряв к их компании всякий интерес.
Но Хаксу не страшно. Он окидывает Рена насмешливым взглядом.
— Да, я взял заказ и не собираюсь от него отказываться. Не вижу ни единой причины.
Рен продолжает стоять, его руки, сжатые в кулаки, опасно трясутся.
— Я не буду с тобой драться, — со всем пренебрежением бросает Хакс.
Но Рен его не слушает, у него глаза словно застлала пелена, и Хакс замечает это слишком поздно.
***
Хакс вытирает кровь со скулы, пока Милли топчется по его коленям, устраиваясь на сон. Сидеть на полу, привалившись спиной к столу, неудобно, грязно и холодно, но он пока не может подняться. Быть избитым оказалось не так уж страшно и больно. По крайней мере, в процессе.
Но теперь каждый ушиб и кровоподтёк начинают отзываться нарастающей ломотой.
Поборов себя, Хакс всё же сгоняет кошку, поднимается, делает несколько мучительных шагов и тяжело опускается за стол.
Рен выскочил из конторы, разъярённый и пуще прежнего неуравновешенный. Наверное побежал к своей Рей. Туда ему и дорога.
Хакс лезет в карман и достает бумажник, а оттуда — пустой чёрный прямоугольник плотной бумаги. В ящике стола ещё валяется зажигалка Рена, и он без труда поджигает визитку, позволяя ей почти полностью обгореть в своих пальцах, а догорать бросает прямо на столешницу. На истлевающей бумаге проступают цифры, и вопреки заветам старушки Леи, Хакс забивает проглянувший на несколько секунд номер в телефон.
Но едва он успевает нажать «Сохранить», как на экране всплывает сообщение:
«Сука, сотри номер, а то уничтожу».
Ничего другого от настоящего деда Рена он и не ждал. Однако после побоев в Хаксе почти не осталось страха.
========== Немного старины ==========
— Так-с, с чем пожаловали?
Ункар Платт — грузный мужчина лет пятидесяти. У него розовая кожа, покрытая на открытых участках рыжими волосами, три подбородка, приплюснутый нос и отечность во всём его облике. Но Кайло замечает не это — да и к любой внешности можно привыкнуть, — а то, что он сквозь недовольное дребезжание, словно нехотя добр к Рей. И это единственное, что Кайло волнует.
— Да, зачем мы здесь? — интересуется Рей, нервно теребя салфетку.
Кайло так часто бывал в этом заведении, что столы с липкими потеками на ламинированной поверхности уже стали родными. Но он и подумать не мог, что именно за одним из них ему предстоит сделать то, что он решил.
— Я хотел бы попросить руки вашей…
Седьмое пекло, как же неудобно. Кто она ему? Дочь? Падчерица? Подопечная?
— …вашей Рей, — почти не выдав заминки, заканчивает Кайло и тут же достаёт кольцо из внутреннего кармана куртки.
Оно без коробки, потому что бабушка Падме дарила ему его как есть. Кайло переживал, что не найдёт сокровище, припрятанное в одном из носков — чистых, резервных. В какой-то момент он даже струхнул, что выкинул его. Но потом кольцо отыскалось. На протяжении нескольких лет, что оно хранилось у него, Кайло и подумать не мог, что драгоценность пригодится. И вот, погляди ж ты, на пальце Рей в самый раз.
Рей морщится, словно поперхнувшись, когда он, не дожидаясь ничьего позволения, надевает кольцо ей на безымянный палец.
— Это платина, — поясняет Кайло.
Про чёрный бриллиант и так, наверное, понятно. Хотя она может принять его за обсидиан. Сам Кайло в детстве фантазировал, что это кусок метеорита. И это было бы очень даже в духе деда Вейдера, ведь это он подарил бабке кольцо — не дед Бен.
Падме кольцо не носила, но иногда разрешала ему копаться в своей огромной шкатулке с драгоценностями, где Бен и обнаружил это притягательное для глаз сокровище.
Взгляды Рей и Платта тоже притягиваются к камню. Платт вздыхает и издаёт звук, похожий одновременно на свист и бульканье. Причём издаёт самим горлом.
— Ну вот и настал этот день, да? Теперь о тебе есть кому позаботиться.
Кажется, он рад, хотя так и не разобрать за слоем этого доброго, как и всё в его заведении, жира. Платт вытирает большим пальцем невидимую слезинку, жмёт ему руку и заключает:
— Не думал, что она с таким здоровяком свяжется. Но это даже к лучшему. С её-то гражданской позицией.
Рей хочет что-то возразить, но момент оказывается слишком душещипательным, и она позволяет опекуну тяжёлым шагом уйти на кухню, чтобы продолжить работу, ведь кухня без него как без души.
Они молча сидят по одну сторону стола.
— Я ещё не слышал твоего ответа.
Кайло удаётся произнести это ровным голосом, хотя над взглядом он всё равно не властен, и Рей опять, как это частенько с ней бывает, смущается. Тем более там, где все её знают.
— Мне… мне нужно подумать.
Он позволяет себе немного расслабиться и выпустить воздух из лёгких. К такому Кайло готов. Подумать — это лучше чем отказать.
— Подумай, — соглашается он великодушно, чтобы она не догадалась, что в случае отказа его сердце будет бесповоротно разбито. Как он будет жить без своей внезесонной девушки?
— Мне пора, — сообщает она с извиняющейся улыбкой.
— Я подвезу.
— Нет. Хочу пройтись пешком и всё обдумать.
Кайло кивает так, будто считает, что это хороший план, но на самом деле нет. Звучит так, словно ей предстоит обмозговать что-то сложное. Но разве такое решение не должно даться легко? Ему далось.