— Это приказ герцога Фортиана, — тихо произнес Хельмбури. — Если король и королева падут, я должен был найти вас и быстро увезти в безопасное место. Он предупредил, что вы непокорны, станете сопротивляться, спорить, даже отбиваться. Но, несмотря ни на что, я обязан был привезти вас сюда. Вы не можете, не имеете права принести себя в жертву, рисковать жизнью, — добавил он, и голос его задрожал. — Королевство восстановится вашим именем. Вы им необходимы. Иначе все погибло!
Тересса опустилась на шатающийся колченогий стул, потом протянула руку и тронула Хельмбури за плечо.
— Пожалуйста, Хельмбури, сядь. Ты, должно быть, устал не меньше меня, — мягко произнесла она. — Расскажи, что же произошло?
Он поднялся, отошел к стене и опустился на скамью. Приученный соблюдать этикет, управитель чувствовал себя неуютно, сидя в присутствии особы королевской крови. Но он был так измотан, что ноги его уже не держали.
— Сразу после того как вы прибыли, на нас напали разбойники, проникшие в город через западные ворота, — начал он. — Но выяснилось, что это просто уловка Андреуса. Солдаты из Сенна Лирвана переоделись и затеяли драку, чтобы выманить из дворца охрану. Мы срочно вывезли всех людей, но король с королевой не желали покидать дворец, пока не найдут вас. — Он сморщился. — Где вы были, принцесса Тересса? Ведь вы прибыли вечером, а сейчас уже далеко за полночь.
— В коридоре, — сказала удивленная Тересса. — Я… я заснула. — И тут молнией вспыхнула мысль. — Тот горячий напиток, что дала мне служанка… в него, наверное, был подмешан сонный эликсир. — Она потерла глаза, которые жгли выступающие слезы. — Значит… мои родители… могли бы спастись… если бы я не уснула?
Хельмбури мелко затряс головой.
— Король с королевой не пожелали разделяться с вами, хотя герцог Фортиан предлагал именно это. Но, по правде сказать, мы были уверены, что дворец в безопасности.
Тересса закусила губу, стараясь держать себя в руках.
— Волшебная защита, — проговорила она. — Дворец был защищен, верно?
— Но эта защита была рассчитана на мирное время. — Он явно не смыслил ничего в волшебстве и терялся. — А мэтр Галфрид и учительница Лейла, кажется, не очень сильны в волшебстве военной поры. — Хельмбури протяжно вздохнул. — Школа закрыта на каникулы, и главные чародеи разъехались кто куда. Большая часть Алой Стражи на границе. Охрана занята схваткой с разбойниками. Все было очень точно рассчитано.
Тересса крепко сцепила пальцы.
— Как нам узнать, что происходит там сейчас?
— Я вернусь в город и попытаюсь разыскать герцога. У нас есть два условных места, где его можно найти, — сказал Хельмбури. — А вы тут в полной безопасности. В буфете есть немного еды. Сухие фрукты и печенье.
Тересса кивнула.
— Хорошо. Иди, — глухо проговорила она. — Разведай все. Тогда мы будем знать, что делать дальше. — Она пыталась говорить твердо, но хриплый ее голос срывался.
Хельмбури низко поклонился, потом подошел к очагу и принялся разводить огонь. Когда языки пламени охватили поленья, он разогнулся, пообещал вернуться, как только сможет, и отправился в крошечную конюшнюпристройку, где ждала его лошадь, все еще мокрая после ночной скачки под дождем.
Тересса прислушалась к затихающему цокоту копыт и тут поняла, что продрогла до костей. Она подвинулась ближе к очагу и протянула руки над источающими жар горящими поленьями.
— Нельзя поддаваться страху и панике, — шептала она. — Я должна быть спокойной. Надо что-то придумать. — Ее взгляд привлек блеснувший на пальце камень скромного тоненького колечка. Кольцо Вызова!
Сняв кольцо с пальца, Тересса положила его на раскрытую ладонь, закрыла глаза и принялась нашептывать волшебные слова, которые Рена и Тайрон много раз твердили вместе с нею.
«С волшебством надо быть точной», — говорила Рена, хотя в произносимых ею заклинаниях, казалось, не было никакого смысла. Набор странных, незнакомых слов.
— …Низза коррен, Тайрон! Низза коррен, Коннор! Низза коррен, Рена!
Произнеся эти заклинания, Тересса вновь надела кольцо на палец и склонилась над огнем. Но тепло не входило в нее. Мокрая одежда продолжала леденить тело. Била крупная дрожь.
«Мне надо согреться, — убеждала она себя. — Это сейчас главное. Я не смогу никому помочь, если заболею».
Но, глядя на бушующий в очаге огонь, она снова и снова видела языки пламени, лижущие гобелен на стене, раскинувшиеся на полу тела отца и матери…