— Свет может охранять? — непроизвольно вырвалось у Терессы.
— Свет виден только отсюда, из Эдранна. Если чье-то заклинание по ту сторону гор соединится с моим, цвет полосы изменится… или она вовсе исчезнет. Немало сил потратил я на это, но оно того стоит. Как раз сегодня я впервые убедился в надежности моей световой ловушки. Какой-то глупый пастух споткнулся о нее. Да, да, споткнулся или, вернее, наткнулся. Овца, правда, прошла сквозь волшебный свет свободно, лишь жалобно заблеяла. Наверное, это причинило ей боль. Но человек отлетел, будто его ударила молния. Его спалило заживо. Жаль, что я не был рядом и не мог наблюдать сам действия светового барьера. Ну, это не так важно…
— Твое заклинание убивает людей? — Она похолодела от ужаса, задрожала, словно от порыва пронизывающего ветра.
Андреус удовлетворенно захохотал:
— Убивает людей? Конечно же, моя нелюбезная ученица! А там, в твоем солнечном Кантирмуре, твой наивный папаша все еще суетится, созывает военный совет. Они наверняка решат напасть, считая, что я слаб, потому что и с востока, и с запада мне грозят войной. Это правда. Но я был бы такой же глупец, как они все, если бы сидел и ждал да любовался прекрасным видом на неприступные горы, окружающие мою страну. Нет, высокие хребты сами по себе слабая защита.
— Дикие варри, эти злобные твари, — прошептала Тересса, не в силах сдержать дрожь. — Ты говорил, что освободил их и отпустил в горы.
— Разве я упоминал об этом? Ах да, припоминаю. Видишь ли, варри — отличные охотники и питаются в основном забредающими в горы героями. Ха-ха-ха! — Смех его полоснул Терессу по лицу как острие кинжала. — Но мое защитное заклинание похлеще всяких там диких варри. Только представь себе, три больших военных отряда… столько их, кажется, у твоего отца? Так вот, они намерены пересечь горы с трех сторон по самым низким перевалам и соединиться здесь, в Эдранне… Превосходный план, не правда ли, моя крошка? Но они добираются до вершины и… — Он резко хлопнул в ладоши. Тересса вздрогнула от неожиданности. — И кончено! — Андреус разразился торжествующим смехом. — Лошади же свободно проходят сквозь световую ловушку, их тут же забирают мои люди. У нас, скажу тебе по секрету, большая нехватка лошадей. Климат не очень подходящий. Быстро мрут. Ну? Что скажешь, малютка? — Он взял Терессу за подбородок и грубо поднял ее голову.
«Не думай о границе. Не думай о папе. Думай только о том, как вырваться отсюда. Тогда ты всех сможешь спасти. Надо что-то делать. Надо…»
Ей удалось придать лицу холодное, спокойное выражение, пока его глаза впивались в нее, ожидая поймать тень смятения и страха. Так продолжалось долгие минуты. Потом Андреус разочарованно отвернулся и отпустил ее. Злобная улыбка скользила по его губам.
— Что? Ты, кажется, не оценила моей прекрасной выдумки? Жаль… Придется втолковывать снова.
Зубы Терессы стучали. Она уже ничего не могла с собой поделать и вся сжалась от ужаса. Андреус, разозленный ее неподатливостью, обычно свирепел и бил наотмашь прямо по лицу, сбивая девочку с ног. Такое повторялось уже дважды.
Но сейчас он только пожат плечами и с притворным сожалением промолвил:
— У тебя совсем нет чувства юмора, моя бестолковая ученица. Придется поработать. И попытаться научить тебя выносливости. Слишком уж ты избалованна.
Тесс закашлялась. Ветер пронизывал уже, казалось, до самых костей. Но где-то глубоко внутри у нее потеплело… Появилась идея. Слабая, неясная, но появилась! Можно попробовать. Тересса опять закашлялась, и стражник отвел ее обратно в камеру. Громыхнул железный запор.
Глава двенадцатая
Козлиная тропа, найденная Коннором, оказалась вполне удобной дорогой, по которой можно было даже пробираться верхом. И они упорно стремились в гору. Крутые склоны, серые скалы, нависающие над головой, казались непреодолимыми. Рена чувствовала себя неуютно, тревожно, будто не скалы нависли над ними, а какая-то неясная угроза. Но, может быть, это было просто чувство голода, усталость или кружил голову чистый горный воздух? И все же она настороженно всматривалась в молчаливые тени каменных лощин, вслушивалась в несмолкаемый говорок горных ручьев, изучала внимательным взглядом каждый большой валун, каждое кривое деревце, похожее на затаившееся живое существо, замечала любое движение в колючих зарослях, тянущихся по крутому склону. И всюду ей мерещились поджидающие их, затаившиеся разбойники.