— Куда дальше? — спросил он Тайрона.
— Держись левой стороны. Отыщи знак в виде цветка и иди влево вниз по тоннелю, — отчеканил Тайрон.
Коннор с сомнением покачал головой.
— Ты же знаешь, у меня всегда были нелады с этими волшебными знаками, — усмехнулся он.
— Этот знак невозможно не почувствовать, если знаешь, что он есть, — уверенно ответил Тайрон.
— Для меня все возможно, — рассмеялся Коннор. — Даже невозможное.
— А как его надо почувствовать? Пальцами? — спросила Рена.
— Нет… всем существом… каким-то шестым чувством… Ну, помнишь, как мы ощутили невидимую границу Свободной Долины?
— Угу!
— Ты же ощущала…
— Ну да, будто меня подняли за ноги и все вытряхнули, как из мешка. Спасибо, больше не желаю таких ощущений.
Коннор весело хмыкнул.
Тайрон вздохнул.
— И почему я окружен такими тупоголовыми… — Он вдруг умолк, уставившись в светящийся купол пещеры.
— Что случилось? — прошептала Рена. Знакомая когтистая лапа страха сжала ее сердце.
— Здесь кто-то еще, кроме нас? — насторожился Коннор и выхватил меч.
Они стояли, замерев и оглядываясь по сторонам. Рена цепким взглядом скользила по неровностям стен, выемкам и темным впадинам, непонятным отверстиям в мягкой породе. Никого…
Тайрон расслабился.
— Если бы здесь были квакваки, они давно бы уже обрушились на нас, — неуверенно произнес он.
— Ты прав, — согласился Коннор.
— Меня все еще преследуют вой варри и клекот грифов, — поежился Тайрон. — Давайте убираться отсюда поскорей.
— Мы следуем за тобой, о предводитель, — изящно поклонился Коннор.
Тайрон не обратил внимания на его усмешку и молча зашагал к противоположной стене пещеры.
— Сюда, — позвал он, махнув рукой.
Рена увидела узкую щель в стене. Тайрон как бы мимоходом провел ладонью по каменному выступу перед темным отверстием, и оно мгновенно расширилось настолько, что юные путники смогли протиснуться в открывшийся коридор.
Этот коридор резко уходил вниз, и вскоре открылся в следующую пещеру. Она тоже была мягко освещена, только не зеленым, а серо-голубым мхом.
Неподвижный воздух был насыщен затхлым запахом плесени, расползшейся по древним камням. Слышался лишь звук шагов трех осторожных путников, их дыхание, шорох одежды и скрип кожаных башмаков. Коннор, ладонь которого лежала на рукояти меча, опасливо оглядывался.
Они продолжали медленно продвигаться вперед. Снова тоннель, длинный и извилистый, и… перед ними разверзлась громадная пещера с грохочущей рекой. Извивающийся пенный поток клокотал в каменном русле, пробитом неистовой силой воды посреди пещеры. Пробравшись к самому краю потока, они склонились над подземной рекой, чтобы напиться. Вода оказалась необыкновенно вкусной и холодной до ломоты в зубах. Коннор, не медля, наполнил запасом воды свой кожаный мешок.
Русло реки вело вдоль стен пещеры дальше, и они последовали за ее течением.
— Может быть, остановимся и поедим? — предложил Тайрон.
Коннор, ни слова не говоря, скинул с плеча дорожную суму. Когда он вытащил из нее скукоженное, сухое овсяное печенье, Рена поморщилась.
— Я, наверное, умираю с голоду, если эта штука кажется мне съедобной, — усмехнулась она.
— На вкус оно гораздо лучше, чем на вид, — успокоил ее Коннор.
Они уселись около черных сталагмитов, столбами поднимавшихся к потолку пещеры, и молча принялись за еду.
Спустя несколько минут Тайрон проговорил, словно бы размышляя вслух:
— Интересно, как долго мы уже идем? Здесь, в подземельном мраке, время будто бы остановилось. И не сообразишь, сколько пролетело часов, а может, и дней.
— Не знаю, мне кажется, что мы тут пробыли полжизни, — тяжело вздохнула Рена. — Сижу на холодном мокром камне, а кажется, что восседаю на королевских подушках. Наверное, я смертельно устала.
— Тогда объявляю привал, — решительно сказал Коннор.
Стоило им развернуть плащи и улечься, опустив головы на дорожные сумки, как всех троих буквально сковал глубокий сон.
Рена плавала в переплетающихся, тревожных и неясных сновидениях, когда в ее сон ворвалось восклицание Тайрона:
— Кто тут?
Рена широко открыла глаза. Коннор вскочил на ноги и выхватил меч из ножен. В своей помятой и испачканной бархатной тунике, со спутанными рыжими волосами он, однако, выглядел воинственно.