— Прекрасно. — Лицо Идрес оставалось по-прежнему холодным и непроницаемым. — Вместе с превращением я наделила ее способностью понимать любой язык. — Она снова повернулась к Рене: — Слушай меня внимательно. Помнишь солдат, превращенных в ящериц? — Рена жалко заморгала. — Их можно будет расколдовать, если они доползут до Эдранна к своему хозяину и при этом не забудут, что когда-то были людьми. Тебе я не могу сейчас же вернуть человеческий облик, потому что Андреус тут же снова пленит тебя. В собачьем обличье ты пока в безопасности. Но тебя подстерегает другая опасность — постепенно утратить человеческие чувства, по-настоящему превратиться в зверька. Я дала тебе знание всех языков для того, чтобы ты оставалась рядом с людьми, понимала их разговоры и не теряла памяти о своем человеческом прошлом. К тому же ты сумеешь помочь своим друзьям и невредимой возвратишься в Кантирмур. Там Галфрид вернет тебе прежний облик.
— Значит, ты создала временное заклинание? — с надеждой спросил Тайрон.
— Да. Любой чародей сможет его снять. Ты поняла, Рена?
Рена еще раз покивала головой.
— Тогда можете идти. — Идрес чуть улыбнулась Рене уголками губ. — Ты теперь вынослива по-собачьи и можешь бежать быстро и почти без отдыха. Но путь ваш долог и труден. Может, тебе лучше уже сейчас отправиться назад, чтобы с помощью Галфрида поскорей снова стать обыкновенной маленькой девочкой?
— Без Тесс я не вернусь! — крикнула Рена. Но все услышали только собачий лай.
— Что с тобой? — Тайрон протянул руку, чтобы погладить вздыбившуюся шерстку, но Рена оскалилась.
— Я догадываюсь, — решительно сказал Коннор. — Она хочет идти с нами.
Рена радостно затявкала. Идрес свела брови и недовольно посмотрела на нее:
— Не будь глупой, дитя. Ты мало чем можешь помочь. Зато подвергаешься великой опасности.
В ответ Рена злобно зарычала.
— Лучше быть глупой собачонкой, чем злобным псом, мучителем лучшей подруги! Я его р-разорву! — вот что хотела она выкрикнуть в лицо этой надменной чародейке.
Тайрон вздохнул. Коннор спокойно вытащил меч и принялся старательно полировать его полой плаща.
— Она не уйдет сама, — сказал Тайрон, — а я не собираюсь ее прогонять. — Он решительно посмотрел на Идрес. — Спасибо. Мы справимся. До свидания.
Идрес не двинулась с места.
— Как вы собираетесь проникнуть в Эдранн? — спросила она.
Тайрон раздраженно передернул плечами.
— Какая разница?
— Не испытывай больше моего терпения, мальчик. Ответь. Ведь ты вовлек меня в вашу сумасбродную затею.
Тайрон залился краской, но взял себя в руки и спокойно ответил:
— Ты сама рассказывала мне о тайном тоннеле, ведущем в крепость Андреуса. И предупредила обо всех ловушках, которые нас подстерегают. Я попытаюсь проникнуть в город под покровом ночи через этот тоннель. Если это нам не удастся, попробуем войти через ворота в базарный день, когда туда стремятся все торговцы и подмастерья, ищущие работу.
— Никто не входит в Эдранн неузнанным, — ледяным тоном проговорила Идрес. — Каждый житель наперечет, а чужих трижды проверят прежде, чем пропустить. Любого, кто попытается просочиться в ворота под видом нищего, разносчика товара или в поисках работы, моментально кидают в темницу и допрашивают с пристрастием. Редкий счастливец после этого оказывается на свободе.
Тайрон задумался.
— Ничего такого я не знал. В школьных хрониках ни слова не говорится о сегодняшнем Эдранне, о заведенных там порядках. Всего несколько строк о том, где он находится, кем и когда построен и другие мелочи. — Казалось, Тайрон обескуражен. Он взъерошил волосы, наморщил лоб. Потом прямо взглянул в глаза Идрес и решительно заявил: — Мы что-нибудь придумаем. Вот увидишь!
— Не уважаю храбрость, рожденную неведением, — жестко проговорила Идрес. — Не думала, что вы осмелитесь очертя голову кинуться в это смертельно опасное приключение. Когда ты явился в Свободную Долину, я ничего не утаила от тебя, надеясь, что вы одумаетесь. И отказала в помощи, желая охладить твой мальчишеский пыл.
— И все же ты наблюдала за нами, — сказал Тайрон. — Это тебя я почувствовал, когда мы пересекали границу Мелдрита.
Идрес кивнула:
— Да, я не теряла вас из виду ни на секунду. И видела, как плохо ты все обдумал, мальчик. Полуживые от усталости, грязные, оборванные, голодные. Неужели ты надеешься добыть еду здесь, в этой земле?
Коннор наконец оторвался от своих занятий, вложил меч в ножны и поднял голову.
— Полагаю, вы простите меня, если осмелюсь напомнить, что это не ваше дело? — вежливо отчеканил он.