Наконец она увидела, что дорога стремится прямо к высокой каменной ограде сторожевой заставы. Ворота были широко распахнуты. Рена остановилась, внимательно следя за всеми, кто входил внутрь и выходил наружу. Улучив момент, она вслед за несколькими всадниками и одной или двумя телегами проскользнула в ворота. Сбоку она увидела низкий длинный домик охраны с распахнутыми окнами. Покрутившись под окнами, Рена услышала доносившийся изнутри голос одного из стражников, который рассказывал остальным, что недавно привезли троих пленников, но не оставили здесь, а отослали прямиком в Эдранн. Кто-то другой, грубо гогоча, заявил, что не завидует этим голубкам, которые получат по заслугам уже в конце недели. Эти слова были встречены веселыми возгласами. Рена отбежала от сторожки.
Она не могла отыскать никаких следов друзей на этой затоптанной сотнями ног дороге, зато твердо знала, что Эдранн лежит где-то на востоке.
«Все, что мне надо сделать, это отыскать большую, обнесенную стеной крепость. Мрачную, неприступную, — сообразила она. — И там ждут меня Тесс, Тайрон, Идрес и Коннор».
Почуяв запах жареного мяса, Рена обежала домик вокруг и увидела раскаленную жаровню. На решетке остывали жареные цыплята. Подпрыгнув, Рена ухватила зубами цыпленка и кинулась прочь. Вслед ей неслись крики и проклятия стражников.
Мальчиков кинули в мрачную камеру, заперли и словно позабыли о них. Никто не являлся. Постепенно сгустилась тьма, а вместе с ней пришел и холод ночи. Ни воды, ни пищи им не принесли, а сумки, где еще оставалась горстка печенья, конечно же отобрали. Правда, Коннор нашарил по карманам немного сухих крошек, огарочек свечи и огниво.
Они разделили и слизали с ладоней крошки. Тайрон уныло пошутил, что можно спалить огарком свечи всю башню, но, увы, придется сгореть вместе с ненавистным Андреусом.
Коннор ничего не ответил. В камере воцарилась гнетущая тишина.
На Тайрона напала сонливость. Он попеременно то клонил голову на грудь, то нервно вздрагивал при каждом кажущемся ему шорохе. Наконец загрохотали тяжелые ботинки и загремели ключи. Шли стражники.
Когда камера осветилась неровным светом факелов, Тайрон увидел, как Коннор воинственно сжал кулаки. Стражникам это показалось ужасно смешным, и Тайрон был рад, что Коннор не понимает насмешек, которыми они его осыпали на лирванском языке.
Мальчиков выволокли из камеры. И четверо до зубов вооруженных стражников повели их по лестнице на самый верх башни. Андреус сидел в круглой комнате на стуле с высокой резной спинкой и потягивал вино из золотого кубка. В противоположном углу комнаты зловеще мерцали грани хрустального кристалла. Идрес здесь не было.
Андреус обратился к ним по-сирадайельски.
— Рассказывайте о себе, — потребовал он.
Тайрон кинул быстрый взгляд на Коннора, который замер с безучастным, каменным лицом. Он был таким же грязным, как Тайрон, со слипшимися волосами, свисающими на глаза, в синяках и ссадинах. Когда-то прекрасная серая туника Коннора теперь превратилась в лохмотья. И все же, несмотря на грязь, побои, исполосованную хлыстами одежду, Коннора выдавала подозрительно гордая и прямая осанка. А глаза его горели нескрываемой ненавистью. Поэтому Тайрон поспешил заговорить первым, пока Коннор опрометчиво не ляпнул что-нибудь неуместно вызывающее.
— Рена обещала нам огромную награду, — притворно захныкал он.
— Награду? — мягко переспросил Андреус. — За что?
— За то, что мы проникнем в замок… И кое-кого украдем.
— Кое-кого? — засмеялся Андреус. — Может быть, Терессу Рисадель?
Тайрон пожал плечами, лихорадочно придумывая, что бы еще сказать.
— Вы ее знаете? — продолжал допрашивать Андреус.
Тайрон опять пожал плечами, жалея, что не умеет так хорошо и быстро выдумывать, как Рена. Идрес уже наверняка сообщила Андреусу, будто мальчики пришли из деревни, где пряталась Тересса. Но должен ли он сказать, что знает ее, или это будет ошибкой?
Припоминая рассказы Рены о деревенской жизни, Тайрон попытался прикинуться простачком.
— Чистеньким с нами водиться не позволяли, — буркнул он. Пусть Андреус сам гадает, знают ли они Терессу или нет?
Но Андреус слушал молча, время от времени отхлебывая вино из тяжелого золотого кубка. Тайрон совсем разошелся. Ему даже стало доставлять удовольствие плести невесть что о глиняных горшках, огородных сорняках и простых деревенских играх. Как вдруг Андреус резко перебил его.