Второй этаж, жилой, мне показался более уютным. Несмотря на малое количество окон, света было достаточно. Его источали большие голубые кристаллы на стенах и напольных подсвечниках. Только, если в обычных домах подсвечники созданы для свечей, то в Ренар Холле эти правила попирались. Огня не было нигде. Только ледяные полупрозрачные камни, окруженные туманом и источающие голубоватое сияние и холод.
— Здесь комнаты его высочества. Вход в них без распоряжения господина строго запрещен. Нарушение запрета карается немедленным увольнением. Здесь, — мы прошли просторную гостевую залу и свернули в другой коридор, — кабинет господина Ренара и библиотека.
— Библиотека? — я остановилась и с интересом глянула на деревянную дверь с простым геометрическим рисунком.
— Любишь читать, дорогая?
— За неимением возможности заниматься рисованием или иными видами рукоделия, чтение было моим спасением в последние годы. Уверена, у господина прекрасное собрание сочинений.
— Одно из лучших во всей державе, — с гордостью выпрямилась женщина и повела меня дальше. — Не так давно к нам приезжали монахи из Егилайского монастыря, чтобы изучить какой-то древний манускрипт или сверток, — она резко замолчала и сменила тему. — Ты можешь там бывать. Рано утром или ночью, когда все спят. Чтобы не помешать его высочеству.
— Спасибо, — я втайне надеялась, что одно из лучших собраний сочинений во всей державе поможет найти ответ на вопрос о сущности силы, что мне досталась от батюшки.
Мы прошли еще несколько пролетов, комнат, залов и холлов, прежде, чем добрались до крыла прислуги. Тетушка Мариша достала из кармана пригоршню разноцветных камушков и предложила:
— Выбирай.
— Что это?
— Ключ от комнаты.
Я лишь слышала о магических ключах-кристаллах, но батюшка не поощрял артефакты, а потому в нашем доме таких не водилось. Выбрав красный, я назвалась полным именем. Тетушка приложила камушек к выемке возле двери и, после того, как по косяку прошелся красноватый туман, объявила:
— Твои покои. Открыть сможешь лишь ты и хозяин, разумеется. Открывай.
— Лайнэ Валентайн.
По двери, словно по озерной глади, прошлась красноватая рябь, и ручка-крючок опустилась вниз. С полуулыбкой я взялась за нее и вошла внутрь, испытывая легкое волнение.
Все тот же холод, что и в остальных частях замках. Но, в отличие от других мест, здесь имелся камин.
Комната, в которой предстояло жить, мне понравилась. По дворянским меркам довольно скромная, а по деревенским — богатая. На стенах — бумажные обои с морозными васильками, на полу белый ковер, потрепанный временем, но придающий комнате домашний уют. На окнах грубые синие занавески, такого же цвета одеяло на кровати, поверх которого пяльцы с незаконченной вышивкой маков. Я вмиг утратила интерес к убранству комнаты, в которой имелось все необходимое для жизни, и аккуратно взяла чужую работу.
— Красиво, — провела пальчиками по шершавым крестикам вышивки, вспоминая, как сама когда-то могла часами напролет вышивать в саду, наблюдая, как резвятся на солнце отцовские псы. Ткань была покрыта слоем пыли, но я могла ее легко очистить.
— Ой, это, должно быть, от предыдущей служанки осталось, — тетушка Мариша подошла ближе, разглядывая вышивку. — Точно от нее. Я уберу…
— А можно… можно оставить? Я так давно не вышивала, что пальцы ломит от желания продолжить эту картину. Пожалуйста, тетушка.
— А, — отмахнулась она, — все равно за ней никто уже не вернется. Вышивай, коли умеешь да нравится. Только никому не показывай и из комнаты не выноси, — добавила она изменившимся голосом.
— Хозяин не одобряет занятия слуг?
Но тетушка ничего не ответила. Я положила вышивку на туалетный столик, где заметила еще одну вещицу предыдущей хозяйки.
— Это она? — подняла нарисованный портрет женщины. Короткая стрижка, такое же синее платье, как на мне, только с белым воротничком. Красивые зеленые глаза, полные жизни, смотрели на меня с надеждой. — Очень красивая.
— Да что же это такое? — возмутилась Мариша, забирая из моих рук портрет. — Сделаю выговор Летиции. Она должна была убрать эту комнату к приезду Латиши, но, видимо, опять предпочла провести время с конюхом. Уж я ей устрою. Пойдем, найдем для тебя другую…
— Не стоит, — я остановила женщину, которая по непонятной причине разозлилась, увидев в моих руках изображение бывшей служанки. — Мне здесь нравится, правда. К тому же, я не хозяйка в этом доме и не гостья. Приберу сама, вы только покажите, где что лежит и где уборная.
Тетушка вздохнула, убирая портрет девушки в карман платья и объяснила: