Rencontrer - встреча длиной в жизнь
Весна танцевала по лужам, бликовала солнцем в окнах, весна была повсюду. Капель, только что окончившегося утреннего дождя, стекающей с покатых крыш дождевой воды, звонкими переливами утренних мелодий ублажала слух, вызывала желание зажмуриться, вдохнуть полной грудью насыщенный озоном воздух, впитать капли влаги, висящие в воздухе, каждой клеточкой своего тела.
Поезд подходил к станции, замедляющимся перестуком колес оповещая о конце пути. Появившиеся в ближайшем обозрении великолепные частные виллы под черепичными крышами, с красивыми, поросшими сверкающей после дождя зеленью двориками, благоухающими цветами, и увитыми лианами верандами, настоящие творения архитекторов и ландшафтных дизайнеров, указывали на приближении к прекрасной французской столице.
Я взял свою трость и надев легкую куртку вышел из купе. Сердце замирало от того, что подкидывала моя избирательная память. Я, чуть прихрамывая, и это тоже результат моего короткого пребывания во Франции, двинулся по устланному красной ковровой дорожкой с растительным орнаментом коридору движущегося вагона.
Я давно мечтал об этой поездке и все никак не мог решиться. Лишь один человек знал историю моей жизни, связанную с французской столицей — мой приемный сын Эрик. И только он настоял на этом и обеспечил мне эту возможность. Мне предстояло проехать по вехам моей памяти. Я, продолжая двигаться по коридору в направлении тамбура, придерживал карман, в котором лежала вещица, тесно связывающая меня с этим городом, тепло улыбаясь своим мыслям.
Вышел и остановился на верхней ступени вагона, восхищенно осматриваясь. Предо мной открылась панорама не так сильно изменившейся за последние тридцать восемь лет, станции Лилль Фландр, что в Лилле. Вроде бы все было, как прежде, но что-то неуловимо изменилось в красках, облике и самой атмосфере Лилля.
Я спустился со ступеней и словно окунулся в атмосферу той весны в мае сорокового года, когда наши войска оккупировали Париж.
****
Май, 1940г
— Юрген, ты, как всегда, получил лучшую комнату в этом пансионе! Как тебе это удалось?! У тебя дар получать по жизни все лучшее… Может сходим прогуляемся по Парижу? — Йохан положил статуэтку пастушки, которую держал в руках на каминную полку. — Когда еще выдастся шанс увидеть этот город?
Я повесил в шкаф свою форму и двинулся в ванную.
— А почему бы и нет! Сейчас, только приведу себя в порядок, поправил футболку и застегнул пуговицы на брюках. Одел парадный китель и наглухо застегнул под горло.
Опираясь ладонями на старую керамическую раковину, покрытую эмалью с мелкими трещинами, уставился на своё отражение в зеркале. Молод, гладко выбритый подбородок, серые глаза в обрамлении темных ресниц. Строен и хорош собой. Но катастрофически одинок. Хоть рядом люди, мои подчиненные, солдаты, такие же, как я, и всё же меня не покидало чувство одиночества, когда ты один в безликой толпе и тебя никто не ждет. Да и кто ждать-то будет — война! Время, когда редкие минуты затишья ценятся на вес золота, и живешь одним днем, одной минутой, одним мгновением. И каждый день может стать последним.
Мы с Эдгаром шли по живым, кипящим энергией центральным улицам Парижа, наслаждаясь ароматами цветущих каштанов, гуляли по тихим пустынным дворикам и переулкам, полной грудью вдыхая запахи цветов пропитавших воздух, поглащая этот восхитительный нежный аромат всеми порами кожи, впитывая теплый удивительный солнечный свет, играющий бликами в лужицах оставленных ночным дождем, восхищаясь самобытной атмосферой тепла и уюта маленьких улочек, тихих пустынных двориков, маленьких уютных кафешек, красующихся плеядой разноцветных полосатых зонтиков у входа над металлическими столиками, тихим звучанием шансона, льющегося из иногда заедающего и спотыкающегося патифона.
Бродили под перестук трамваев и гудки клаксонов изредка вырывающихся из довольно большого в то время числа легковых машин на Парижских улицах. Наслаждались видом беззаботно фланирующих парижан по улицам столицы. Часа через три бесцельного брожения и созерцания садов и парков, благоухающих запахами цветов, опьяняющих своим ароматом акаций и кащтанов, мы набрели на маленькое уютное кафе, лишь с двумя зонтиками у входа, по обе стороны от выкрашенной в красный цвет двери.
— Эдгар, может зайдем, выпьем по стакану сока или по чашке чая? — предложил я, указывая на вывеску над дверью. — Ноги гудят и пить хочется…
— Я вовсе не против, Юрген, сам хотел предложить.
Мы оба задрали вверх подбородки, любуясь вывеской, написанной витиеватыми буквами, красным по белому «RENCONTRER», и не понимая, что это означает.